<к содержанию
<предыдущая страница
Часть 2
<предыдущая страница
Часть 2
Глава 10
КАЛАНЧА ВОЗВРАЩАЕТСЯ ЗА КОМПАСОМ
Каланча сразу решил, что обмен несправедлив и компас должен быть возвращен хозяину. Он вез вместе со всеми тележку и думал, под каким предлогом, не вызывая подозрения у Кольки, отлучиться на некоторое время.
И вдруг он схватился за живот, согнулся и застонал:
- Ой-ой, режет!
- Что с тобой, Вася? – заволновались все. – Что ты?
Каланча увидел встревоженные лица Кольки, Наташи и остался доволен. Только в глазах Генки мелькнуло недоверие.
Каланча, боясь разоблачения, крикнул:
- Ой, не могу больше! Я сейчас! – и, держась за живот, ссутулившись, поспешно заковылял к ближайшему дому.
Закрыв за собой калитку, он выпрямился и усмехнулся.
- Ну да! У меня живот, кроме гвоздей и стекла, ничего не боится.
Осмотревшись, он наметил самый короткий путь до дома Владьки. Перепрыгнул через низкую изгородь, обжог при этом босые ноги о крапиву, поморщился, выругался и через несколько минут огородами добрался до намеченной цели, жуя вырванную на ходу морковку.
Плана действий Каланча не имел. Он надеялся на счастливый случай да на свою ловкость.
Стараясь не поднимать шума, он отодвинул доску в заборе, через которую Владька передавал им кирпичи.
К большому дому, срубленному из толстенных бревен, примыкал амбар; особняком вытянулась длинная конюшня.
Около конюшни стояли с поднятыми дышлами фаэтоны, прикрытые брезентом, дрожки, арба. На стене конюшни, на длинных крюках висели хомуты, пустые торбы.
Молодая кобылица, у ног которой терся сосунок, припав к бочке, втягивала воду сквозь стиснутые зубы, не спуская настороженных глаз с надувшегося индюка.
Поодаль от амбара лежало аккуратно сметанное душистое сено.
Ничего не упустил Каланча, все заметил, а Владьку не увидел. Где же он?
- Владька, - тихо позвал он, - Владька!
Сын владельца фаэтонов сидел на скамейке у крыльца. Он уперся локтями о стол и любовался лежавшим перед ним компасом.
Чтобы лучше увидеть Владьку, Каланче пришлось просунуть в щель голову.
В открытое окно выглянула женщина и позвала Владьку ужинать. Тот поднялся. Каланча, терпя боль, еще глубже протиснул между досок голову и торопливо позвал:
- Владь, а Владь!
Услышав незнакомый голос, с лаем рванулась привязанная к будке собака.
Владька, увидев Каланчу, нахмурился.
- Тебе чего? – настороженно спросил он.
- Иди ко мне.
- Зачем?
- Хочу подарить тебе, - выдавил из себя Каланча и показал металлический черный корпус от карманных часов. – Гляди, как крышка щелкает.
- Подарить? – недоверчиво переспросил Владька. – Наверное, еще кирпичи понадобились?
- Ну да, штук десять, - нашелся Каланча.
- Пять, - строго сказал Владька, - пять, хочешь бери, а нет – проваливай, отец должен подойти.
- Мало, - для видимости возражал Каланча. – Да ладно уж, давай.
Владька принес кирпичи и протянул руки за корпусом.
Каланча схватил его и притянул к себе.
- Ты что дурака валяешь? Отпусти руку!
-Отдай компас.
- А дулю не хочешь? Барбоса на тебя спущу.
- Послушай, Владька, компас – подарок Андрея Ивановича. Не для тебя он. Возьми лучше корпус. Больше у меня ничего нет.
- Какой там еще Андрей Иванович. Пусти! Да иди ты со своей железкой. Нужна она мне.
- Ах, так! – Каланча поднатужился, притянул его ближе к дыре. – Давай!
- Ма-ма! Ма-ма! – сопротивляясь, взревел Владька.
- Лягуха несчастная, - выругался Каланча. Владька толкнулся ногой от забора. Затрещал рукав рубашки, за который держал его Каланча. Владька упал на землю.
- Ворюга, – всхлипывая, вскочил он на ноги. – Я тебе еще покажу! – и побежал отвязывать собаку.
Каланча здраво рассудил, что надо, не теряя времени, убираться восвояси. Но он не собирался доставить радость врагу, превратив свое отступление в бегство.
Сплюнув сквозь зубы, он, презирая опасность, лениво переваливаясь с ноги на ногу, направился к забору ближайшего дома.
«Ничего, - размышлял он, - мы еще с тобой, жмот, встретимся. Все равно тебе компаса не видать!» Вспомнив, что предстоит сложить печь, Каланча совсем повеселел.
Часть 2
Глава 11
КИРПИЧ, ЕЩЕ КИРПИЧ
Мария Ивановна разрешила ребятам сложить печь.
Распоряжались всеми работами Колька и Каланча. Колька, одетый в старый мешок с разрезами для головы и рук, занимался подготовкой, а Каланча, напялив на себя большой в заплатах фартук, одолженный у знакомого каменщика, - самой кладкой.
Раствор готовили во дворе Наташа и Генка. Генка, затаив зависть к Каланче, неохотно ворочал лопатой, мешая песок и глину.
- Минор, не спи, - говорила Наташа, - поскорее делай, Каланча смотрит на нас. Заругается.
- Боюсь я его! – Генка сдвинул брови и яростно опрокинул ведро с водой в колоду. – Подумаешь! А ты сама не спи, бери лопату.
Колька кричал с веранды:
- Скоро ли будет замес?
- Тащи, Минор! – требовал Каланча.
Услышав его окрик, Генка заторопился. С Каланчой он не очень-то хотел связываться.
Набрав полведра раствора, Генка пошел в класс.
- Сюда давай, - нетерпеливо командовал важный неприступный Каланча, - быстрее поворачивайся!
Каланча взял в левую руку кирпич, в правую – мастерок, захватил раствор, собираясь укладывать фундамент. Колька, Генка и прибежавшая Наташа следили за каждым его движением. Еще бы: укладывался первый кирпич ремонтируемой печи.
Неожиданно лицо Каланчи стало таким красным, как его огненный чуб.
- Подсовываешь, Минор, подсовываешь! – закричал Вася и отбросил замес.
- Что случилось? – подскочил Колька.
- Я ему, размазне, толковал, - наступал на Генку Каланча, - немного клади глины, она жирная. Говорил я ему, вороне белохвостой: три ведра песка – один глины, чтобы, как тесто. А он, балда, возьми да и наоборот. Попробуй сделать теперь хорошо, такие трещины пойдут.
Поднялся крик. Хорошо, что прибежал Дмитрий Ермолаич. Ему удалось утихомирить ребят.
Ермолаич захватил ведра и вместе с обиженным Генкой и Наташей пошел к колоде.
- Старайся ты, наконец, Минор, - присоединившийся к ним Колька, - ведь нельзя же так, тяп-ляп.
- Ну те-ка, довольно, - высыпая ведро с песком в колоду, сказал Ермолаич, - все споткнуться могут. А все же, коли чего не знаешь или не разобрался, - лучше спроси.
- Я думал…
- Хватит оправдываться. Берись-ка за лопату и помогай!
Новым раствором Каланча остался доволен. Дмитрий Ермолаич ушел. С помощью Кольки Вася уложил фундамент, нижнюю обвязку печи. В самый разгар работы в полуоткрытую дверь заглянула Мария Ивановна. Руки ее до локтей были в глине, кончик уха, выглядывавший из-под седой пряди, запачкан сажей.
- Как печники, справитесь? Подмога не нужна? А то подошлю мастера.
- Сложим, - в один голос ответили все, кроме Генки. Он не возражал бы, если бы прислали печника. Очень уж хотелось досадить Каланче.
Спустя час Колька потер ладонью щеку.
- Что делать теперь будем, Вася? Что класть?
Каланча раздумывал. Генке показалось, что Вася не знает, как дальше продолжать работу. Каланча увидел его недоверчиво-настороженный взгляд и насмешливо сжал губы.
- А чего дальше, - солидно сказал он, - ясно.
- Что ясно? – не вытерпел Генка. – Смотри, не испорти.
Каланча смерил его уничтожающим взглядом.
- Балда ты, Минор. Поддувало с решеткой – раз, поддувальную дверку – два, а там – дымоход, колодцы. В крайнем случае, - веско закончил он, - кирпичи на кусочки не изведем.
От его последних слов Генка почувствовал себя нехорошо. Но он проглотил обиду, смолчал.
Каланча печным молотком тремя легкими ударами отколол часть кирпича. Острой стороной выровнял неровный уголок, лопаткой бросил раствор в приготовленное место, размазал и, уложив половинку кирпича, пристукнул ее ручкой. Снял мастерком лишнюю смесь и потребовал:
- Давай целый.
Колька подал ему кирпич. Каланча его уложил. Снова постучал черенком.
- Еще!
- Получай!
Работа пошла.
Изредка Каланча с превосходством посматривал на неудачника-печника Генку, который упорно вертелся у окна в надежде, что, может быть, его позовут на помощь.
Но, увы, время шло, а его никто не приглашал. Он слышал только одно:
- Кирпич, еще кирпич!..
Часть 2
Глава 12
ТОРЕАДОР, СМЕЛЕЕ В БОЙ!
Во двор вошла группа бондарей и плотников.
- Эй, эй! – закричал один из них. – Ивановна, вылазь, подмога пришла! Где у тебя полы перестилать? А то как бы наши детишки в этой избе ноги не переломали.
Мария Ивановна выглянула в окно.
- Изба-то ничего, поднимайтесь на второй этаж, тут работенка найдется.
- На этаж, так на этаж, - ответил ей кто-то из рабочих, и они направились к лестнице.
Генка послушал этот разговор и поплелся к Наташе. Она выливала воду в бочку. «Все заняты, все работают. Мне не доверяют, - с горечью думал Генка. – А я не хочу быть последним. Как же сделать, чтобы ко мне изменили отношение?»
- Гена! – позвала его Ольга Александровна. – Помоги мне подклеить карту.
На столе, стоявшем во дворе, лежала старая карта Российской империи. Ольга Александровна склеивала ее.
- Только, пожалуйста, не дергай, а то Петербург окажется в Финляндии. Кстати, Гена, ты почему такой невеселый? Уж не поссорился ли с кем?
- Да не поссорился… Каланча налетел, что не такой раствор сделал.
- А ты не опускай руки. Не получается – переделывай, да если потребуется – не раз, а двадцать раз.
В эту минуту Наташа, выжимая намокший подол платья, крикнула:
- Что ты там разговорами занялся? Давай, налегай.
Генка подбежал к Наташе:
- Ладно. Только ты посиди, отдохни. Я сам.
Наташа не возражала. У нее побаливали от ведер руки: пока Генка вертелся у окна, она наносила пол бочки воды.
Заручившись ее согласием, Генка повеселел.
Сбросив с себя рубашку, он приступил к работе. Он хорошо запомнил, как Дмитрий Ермолаич делал раствор. Теперь он им покажет – Каланче и Кольке. Нечего задаваться. Он не хуже других.
- Тореадор, смелее в бой! Тореадор, тореадор…- напевал он, опрокидывая в колоду ведро то с песком, то с глиной, то с водой.
- Веселый ты, - сказала Наташа, - и смешной. Мне нравятся веселые, знаешь, они какие-то не злые. С ними легче. Только ты зря обидчивый.
Генка кивал ей головой и делал свое дело.
- Гляди не переборщи, - громко посоветовал высунувшийся из окна Колька.
Генка отмахнулся:
- Гляжу! – и стал орудовать с еще большим рвением.
- Честное слово, смешной ты, Генка, - усевшись на бочку и болтая ногами, продолжала Наташа, - то ленишься, то один за все берешься.
Во двор вбежал Борис.
- Привет, хлопче! Наташа, в бочку не свались, потонешь!
Наташа засмеялась:
- Не утону!
- Борька, - позвал его Колька, - слетай на реку, посмотри морды. Может, на уху наловили. А то как бы кто, понимаешь, не наведался.
- Уха? Я мигом, - Борька исчез со двора.
Раздался раздраженный голос Каланчи:
- Минор, тащи замес!
Генка заторопился. Наконец-то его позвали. Изогнувшись под тяжестью наполненного ведра, он заспешил в класс.
За ним шла Наташа.
- Нате, - гордо сказал Генка, - получайте!
Каланча недоверчиво подкинул лопаткой замес.
- Ничего, - процедил он в ответ на вопросительный взгляд Кольки, - бывает хуже.
Колька проверил пальцами раствор:
- Почему ничего? Придираешься, Каланча. Молодец, Минор!
- Я старался!
- Хвалила себя гречневая каша, - ответил Каланча, - иди на свое место, не мозоль глаза…
- Зачем ты так? – вступилась Наташа. – Минор очень старался.
- Да, я старался. И он не имеет права меня гнать. Мария Ивановна сказала: эта школа для всех ребят.
Каланча продолжал упорствовать:
- Не мешай, а то такого пару нагоню.
Тут уж и Колька не выдержал:
- Подожди, Каланча. Так нельзя. Чего Генка плохого сделал?
- Давай, Колька, кирпичи и не рассусоливай! – с досадой сказал Каланча.
- Не любишь ты, Вася, правду!
- Да перестаньте, наконец. Сегодня печь надо кончать, а вы только и делаете, что ссоритесь, - уговаривала Наташа.
Но Каланча совсем разозлился. Он закричал на весь двор:
- Давай, говорят, кирпичи! Довольно языком чесать!
- А ты не кричи. Я тебя не боюсь.
- Ах, так, - Каланча швырнул в угол мастерок, сорвал с себя фартук. – Все за Генку и за Генку. Да пропади все пропадом. Сами печь кончайте, - он бросился к выходу.
- Стоп, машина! – придержал его рукой выросший в дверях Глеб Костюченко.
Он загородил выход и, вытащив большой цветной платок, вытер лицо.
- Пропустите, - буркнул Каланча.
Но Костюченко лишь спросил:
- Чего не поделили, флотцы? А я-то вам хотел доверить одно ответственное дело.
- Какое? – с любопытством спросила Наташа.
- Пошли сгружать стекло. Оно у вас побудет пока. Доверяю.
- Зачем? Не уберегут, - подошла к ним Мария Ивановна. – Здравствуйте, Глеб Дмитриевич. К чему рисковать добром, где его сыщешь? Пусть несут наверх.
- Вперед! – подталкивал ребят к двери Колька.
- За стеклом! – кричала Наташа.
- Отставить! – призвал к порядку матрос, прекратив шумное изъявление радости. – А если подведете, что тогда?
- Мы, - заявил Колька, - не бойтесь, стекло сохраним, а если что случится, то тогда мы другое достанем, даю голову на отсечение. Вот так. Верно?
- Верно! – в едином порыве ответили друзья Кольки.
Костюченко притянул Кольку за белобрысый вихор.
- Хохолок-то у тебя, Коля, отрос знатный. Настоящий чуб, как у запорожца… Добро, флотцы, оставим у вас стекло. А головы мне ваши не нужны. Носите их сами на здоровье. Разрешаю. А теперь к подводе бе-гом арр-ш!
Едва поставили в угол ящик со стеклом, и Глеб похвалил ребят за отремонтированную печь, как во дворе раздалась задорная песенка:
Старый барабанщик, старый барабанщик,
Старый барабанщик крепко спал…
Все кинулись к окну и увидели важно шагающего Борьку с ведром.
Компания мигом окружила Бориса.
- Ура, ура! – радовалась Наташа. – Окуни!
- Тринадцать рыбок, - кричал Борис, - чертова дюжина, хлопче, и все ого-го – какие.
- Каланча! – позвал Колька. – Разводи костер. Будешь главным коком. Генка за водой, остальные за ножи, чистить станем.
- Ребята, а соль, а перец, а лавровый лист? – беспокоилась Наташа.
- Соль я принесу, - ответил Колька, - а остальное…
- Остальное, - отозвался Каланча, - остальное у теток на базаре одолжим.
- Это ты брось, - нахмурился Колька, - обойдемся, верно, ребята?
Все его поддержали, и Каланча пожал плечами: «Дело, мол, хозяйское».
Уха вышла на славу! К вечеру пришел Дмитрий Ермолаич. Он проверил работу, кое-что поправил, но остался доволен.
Мария Ивановна разрешила ребятам сбегать на речку искупаться.
- А мы еще и порыбачим, - предложил Колька, - может, еще на уху наловим.
- Неплохо бы, - одобрила Мария Ивановна. – А кто постережет стекла до прихода сторожа?
- Найдем, - ответил Колька.
Но никто не захотел остаться. К тому же Генка и Борис спешили домой. Бросили жребий, он выпал на Кольку. Колька приуныл. Без него Наташа тоже отказалась идти на Волгу.
И только Каланча не растерялся:
- Колька, - сказал он, - кто стекла возьмет? Мы за пару часиков обернемся. Айда.
- Идем, - поддержала его Наташа, - здесь же кругом люди.
Генка сказал:
- Я как дома освобожусь, забегу сюда и побуду, только вы побольше рыбы наловите.
- А не подведешь? – спросил Колька.
- Ты что, музыкант, сказано – сделано!
И Колька пошел. «Наловим рыбы, поужинаем. Ермолаича пригласим и Ольгу Александровну», - успокаивал он себя.