<к содержанию

<предыдущая страница

 

Часть 1

Глава 5

 

АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ ОСТРОВ

 

       Андрей Иванович Остров поднялся на баржу в разгар событий. Увидев коренастую фигуру предревкома, матрос и пехотинец вытянулись.

        - Товарищ председатель революционного комитета, матрос миноносца "Москвитянин" Костюченко и пехотинец Железного полка Грибачев за время своего дежурства на распределительном пункте...

       Сквозь гул человеческих голосов прорвался нетерпеливый крик ездового:

       - Чего молчишь, шайтан, скоро ли моя пропускать будешь? Куда завозить раненых?

       Матрос с горечью сказал:

       - Ну и горластый, дьявол! Некуда, Андрей Иванович. А тут еще вот этот, будь он...

       Костюченко указал на военного и доложил о случившемся.

       - Покажите приказ.

       Остров внимательно прочитал его, положил в карман:

       - Не теряют времени. Ловко работают.

       - В расход? - предложил матрос.

       - Развяжите!

       Остров понял смятение матроса, но спокойно проговорил:

       - Разве не ясно приказание?!

       - Ясно, - сухо отчеканил матрос.

       При появлении Острова пленник притих. Освобожденный от пут, он стал потирать затекшие руки.

       Остров жестом подозвал его к себе.

       - Кто послал? Кто приказал связь повредить?

       Военный хмуро молчал.

       Остров повернулся к Глебу:

       - Отправьте его в ЧК.

       Пехотинец обыскал военного, и увел его, приговаривая:

       - Мало каши съел, чтобы нас провести. И не вздумай в дороге дурака валять, пристрелю.

       Остров, внимательно всматриваясь в бурлящий людской поток, распорядился:

       - А теперь, товарищ Костюченко, не будем терять времени. Раненых - в театр! Минут через двадцать там все будет готово к приему людей.

       - Есть, товарищ предревкома!

       Матрос снова стал веселым. Зычным голосом перекрывая шум, он закричал:

       - Слушай меня! Которые больные, держи курс в театр! Ше-ве-лись, пехота-матушка!

       Остров увидел, как один из красноармейцев, обессилев, упал у руля баржи. Андрей Иванович сбежал на лед, подошел к бойцу, бережно поднял его, уложил на ближайшую телегу и приказал везти в театр.

       Когда предревкома вернулся, Костюченко встретил его словами:

       - Театр заполним, как быть дальше? Город - что трюм, забит до отказа.

       - Дальше? На улице людей не оставим. Завтра союз бондарей закончит переоборудование кинематографа "Модерн". Мобилизованы медики. Правда, еще трудно с медикаментами. Ревком и городская партийная организация используют все пригодные помещения под лечебные заведения. Налаживаем питание.

       Остров умолк. Он вспомнил, что утром подписал приказ об установлении классового пайка - четверть фунта хлеба на день служащим, полфунта рабочим. Он знал, что воинские части также плохо обеспечены, получают хлеб ниже установленной нормы.

       Нехваткой продовольствия пользовались враждебные элементы. Они создавали тревогу, неуверенность у обывателей, пытались запугать рабочих. Враг был убежден, что вот-вот овладеет городом.  В кисловодской белогвардейской газетке "Доброволец" уже был опубликован приказ, в котором Деникин назначил генерала Эрдели генерал-губернатором города и Приволжского края.

      "Торопятся господа, весьма торопятся, - думал Остров. - Надо держать ухо востро, быть начеку. Вот и история с этим военным... Молодец матрос".

Размышляя, Остров направился на другой конец баржи и тут увидел вернувшегося Кольку.
 

 

Часть 1

Глава 6

 

ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО

 

      - А этот откуда? Чей? - Остров подошел к мальчику и при свете факела старался рассмотреть Кольку.

      - Да ты, дружок, замерз, щеку отморозил. Никуда не годится, - Остров нагнулся, захватил с палубы горсть снега и начал растирать Колькину щеку, приговаривая:

      - Потерпи немного, не верти головой, дело подходит к концу. Горит щека? вот и хорошо!

      - А я вас знаю, - трясясь от холода, доверительно сказал Колька. - Вы - дядя Остров, в ревкоме работаете, на автомобиле ездите.

      - Правильно. Да ты совсем молодец. Смотрите, товарищ Костюченко, - замерз, как сосулька, а не унывает.

      - Мы с мамой слушали вас на собрании. Вы говорили о...

      - Ну, тогда давай руку, мы с тобой старые знакомые.

      Костюченко в нескольких словах историю мальчика.

      Андрей Иванович с участием посмотрел на Кольку. Потом, что-то вспомнив, повернулся к матросу:

      - В Александровскую больницу не посылайте никого. У них все переполнено.

      - Знаю, товарищ предревкома, сюда прибегал ихний главврач.

      - Жуков был? Ну, ну...

      - Он самый. Пенсне! Наган с левой стороны - архивный старикашка. Видели бы вы, Андрей Иванович, виноват, товарищ предревкома, как он в панику ударился, истерику закатил. Даже жаловаться собрался вам. Одно слово - интеллигент.

      Слово "интеллигент" Костюченко выговорил пренебрежительно.

      Остров строго сказал:

      - Запомните: интеллигенты разные бывают. Вам не приходилось видеть, как он оперирует наших бойцов? Нет? Жаль. Человек, которого вы высмеяли, спас десятки жизней.

      Остров в волнении прошелся по палубе.

      - Знаете что, товарищ Костюченко, возьму-ка я паренька с собой. Идем, - обратился он к Кольке. - Тебя как зовут?

      - Колька!

      - Николай? Звонкое имя. Пошли, дружок, к автомобилю. Старенький он у меня, ворчливый: прежде чем тронется, расшумится на всю улицу, а все же службу несет добросовестно. Просто характер у него несколько испорченный. 

      - А отчего?

      - Плохо кормим, - улыбнулся Остров.
 

 

Часть 1

Глава 7

 

О ЧЕМ ГОВОРИЛ ЕЗДОВОЙ

 

        Уехать удалось не сразу.

        Шофер, одетый в ватник, копался в моторе.

        - Старая песня, в начале будто все ничего, а потом возьмет да заглохнет, - ворчал он.

        - Вот видишь, - обращаясь к Кольке, сказал Остров, - говорил я тебе - машина не из покладистых.

        Шофер, не отрываясь от работы, обиженно возразил:

        - Да ведь сами знаете, Андрей Иванович, какое горючее! Бензина нет. Смесь всякая, извините за грубость - навоз, а не горючее.

        - Хватит обижаться, Василий Степанович. Время такое. Вот Баку возьмем - будет бензин. Управляйтесь поскорее. - Он обратился к Кольке и указал рукой на костер: - Сходим-ка посмотрим, что там.

        ...У костра ездовой, невысокого роста, с жиденькой бородкой и веселыми глазами, перепрягал лошадь. На санях лежали какие-то ящики, между ними, между ними , зажав коленями винтовку, согнувшись, закрыв глаза, сидел красноармеец. Ездовой оказался разговорчивым.

        - Вся медицина армии уместилась на дровнях, - как старым знакомым, охотно сообщил он, поправляя упряжь. - Столько верст проехали - ничего. А туточки, перед самым домом - возьми да и лопни. От мороза или от чего другого. Чудеса!

       - Чудеса в решете, - заметил Остров, - просто упряжь сгнила. Давайте-ка мы вам поможем.

       - Что ты, мил человек, - уже закончив свое дело и проводя большой рукой по костлявому крупу лошади, ответил разговорчивый ездовой. - Это дело нам привышное. Вот ежели бы на закрутку одолжили.

       - Пожалуйста, берите! - достал кисет Остров.

       Ездовой обрадовался. Не просыпав ни крошки махорки, он ловко свернул привычными  к морозу заскорузлыми пальцами цигарку. Затем, выхвати из костра горящую головешку, прикурил и жадно затянулся. Лицо его расплылось в блаженной улыбке.

       - Хорошо, дюже хорошо, - только и смог он выговорить. - А вы, мил человек, не слыхали, правду бают, будто в городе шибко худо с хлебом?

       - Да, правда. Хлеба не хватает. 

       - А с мяском, с рыбкой тоже неважно?

       - С рыбкой несколько легче, а мяса нет!

       - Ну-у?! - протяжно вздохнул ездовой и что-то обдумывая, почесал бородку. - Дела, дела!

       Наступило молчание. Он несколько раз глубоко затянулся, крякнул и, видимо, решившись все выяснить до конца, снова заговорил:

       - Ну, а...- он совсем близко подошел к Острову и, понизив голос, продолжал: - Ну, а не слыхал ли ты, мил человек, Остров тут? То есть в городе?

       - Да.

       Мальчик внимательно слушал их разговор. Ездовой вызвал у него симпатию, и Кольку озадачило, что Остров не назвал себя.

       - А ты того... Верно, правду баишь? - заволновался ездовой.

       -  Правду говорю!

       "Да это же он, Остров", - хотел вмешаться Колька, но сдержался, подумав, что если Андрей Иванович промолчал, значит, так и надо.

        - Ну, спасибо, спасибо, - обрадовался ездовой и, подбежав к саням, толкнул красноармейца:

        - Слышь, ты, Гришуха, не унывай, товарищ Остров в городе. - Он прыгнул на край саней, задергал вожжами.

        - Но-но, милая, расторопная. В театр...- понукал он. - В театр... - В голосе его звучала радость. Сани, поскрипывая, тронулись.

        Остров окликнул ездового.

        - Послушайте, почему вы так обрадовались Острову?

        Ездовой придержал лошадь.

        - Э-э, мил человек, живешь ты в городе и, глядя по шинельке и сапогам, - военный, а ничего не понимаешь. Значит, необстрелянный, а то бы знал. Его весь народ Северного Кавказа знает. Там его, брат, все... Да ты поди-ка поближе, поди-ка, что я тебе расскажу.

        Остров и Колька приблизились. Ездовой, полный важности, пристально, испытующе посмотрел на Острова.

        - Трогай, Степаныч! - послышался приглушенный голос красноармейца.

        - Да сейчас. Погоди, Гриша, дело есть небольшое. Можно сказать, агитатором впервой в жизни выступать требуется. Так вот, мил человек, - продолжал он душевно, - на большую агитацию не питай надежды, торопимся, занят, сам видишь. А все ж таки скажу тебе прямо: кто в наступлении впереди эскадрона? Он! Или возьми хоть разведку. К примеру, такой случай... да стой ты, - обозлился он на лошаденку, переступавшую с ноги на ногу, - стой, говорят тебе... Так вот, возьмем хоть случай с ширванским полком. Ширванцы - это значит, белые. Заняли они населенный пункт. Ну, в общем, чтобы недолго рассказывать... потребовала обстановка разведать силы противника. Переоделся Остров мужичонкой, в лапти и прочее - и к ним, в волчьи норы-то. Видал? То-то!.. Значит, вроде свой, местный житель. И давай с солдатами то да се, а сам все примечает и на ус наматывает.

       - Степаныч, слухай, Степаныч, - донесся нетерпеливый глуховатый голос, - бросай брехать, поехали.

       - Гришуха, дай договорить. Да фу ты, сбился. Так вот... один прыщавый унтер подвыпил и пошел разводить: "Мы, мол, оплот России и с божьей помощью всех красных на капусту". А он, значит, и говорит ему в ответ: "Силенок многовато потребуется". А тот: "Да ты знаешь, сколько у нас сабель, штыков да пушек?!" С пьяных глаз и проболтался. Вона как! - Ездовой, испытывая большое удовольствие от собственного рассказа, радостно рассмеялся. - Потом, значит, с солдатами запросто погуторил. И что ты думаешь? Попробуй отгадай-ка - не додумаешься. Четыреста солдат с ружьями да с "Максимами" привел, как пастух стадо.

      Ездовой торжествующе умолк.

     Остров, слушая, вспомнил, что он действительно ходил в разведку, переодевшись крестьянином, встречался с белыми солдатами, но  с ним никто не перебежал. Лишь через несколько дней специально подготовленная группа агитаторов, засланная к ширванцам, привела с собой белых солдат.

      А ездовой, принимая молчание Острова за крайнее удивление, сказал:

     - Так-то, мил человек, - и, помолчав, попросил еще на одну закрутку. - Встретимся, отдам, - пообещал он.

     Кисет у Острова оказался пустым.

     - Ну, ничего, ничего, - успокоил его ездовой, стараясь скрыть свое огорчение. - Табачок  и все прочее будет. Подлечимся чуток, отдохнем и айда на белых.

     - Степаныч... Степаныч!..

     - Едем, едем, Гришок! Бувайте! - махнул он рукой Острову и Кольке. Сани тронулись.

     Андрей Иванович и мальчик пошли к автомобилю.


продолжение>

 

 

-1- 2- 3- 4- 5- 6- 7- 8- 9- 10- 11- 12- 13- 14- 15- 16- 17- 18- 19- 20- 21- 22- 
23- 24- 25- 26- 27- 28- 29- 30- 31- 32- 33- 34- 35- 36- 37- 38- 39-