Повесть "Иван" о юном герое  Великой Отечественной войны

 

 

 

В. Богомолов

Рис. В. Любарца

Изд-во "Удмуртия"

1984

 

"Он был совсем еще ребенок..."

 

Подложив ладошку под щеку, укутанный в одеяла, засыпает во фронтовой землянке  маленький мальчик...
"Иван" – повесть о войне, но ни грохота танков, ни ураганной стрельбы не будет: почти тихие, почти мирные мгновения...
Почти тихие мгновения, но все той же войны, отнявшей у нашего народа двадцать миллионов жизней. Жестокая, разрушающая и убивающая сила нависает над этими мгновениями. Как хрупко, как призрачно-кратко все тихое, мирное, прекрасное! И нет никакого будущего у этого спящего мальчика. И не заслонит его собою отец, и не спасет мать.

 


..."Иван" – история мальчика; по его лицу, "угрюмому, не по-детски сосредоточенному, с морщинами на выпуклом лбу, ему можно было дать, пожалуй, и все тринадцать", а был он, в сущности, "совсем еще ребенок, узкоплечий, с тонкими руками и ногами,  на вид не более десяти-одиннадцати лет". Мальчика в повести редко называют Ванюшей, Ванюшкой. Взрослые сдержанны, ласковые слова малоуместны: нельзя же жалеть, ласкать, а потом отпускать, снаряжать туда, где не им, а ему предстоит рисковать жизнью. Взрослые, боевые офицеры, как бы даже стесняются Ивана, им неловко, беспокойно, не по себе. В них неустранимо живет горькое знание: мы-то, сильные, вооруженные, здесь, среди своих, а он, полураздетый, полуголодный, беззащитный, скитается там, во вражьем тылу за вершок от смерти. И ничего невозможно поделать, ничего нельзя изменить. Эта "недетская сосредоточенность" взгляда, эта медленная еда без большой охоты, словно он отвык есть, словно какое-то внутреннее напряжение держит и не отпускает его.  

 

Ивана не остановить, не вразумить, не спрятать от войны. Он видел столько страшного, что не может жить нормально, по-детски, пока это страшное существует и не уничтожено. Он снова и снова уходит туда. Он должен туда уходить. Он надеется, что всегда будет туда уходить и возвращаться. Уходить и возвращаться, пока не кончится война. Ему хочется жить, но не настолько, чтобы послушаться взрослых, уехать в глубь страны, учиться, расти, набираться сил. Об Иване говорят, что ему "ненависть душу жжет". Наверное, этот мальчик очень любил отца, сестренку, маму. Наверное, то, что он видел и пережил, не поддается словам...  

 

Когда никого нет, Иван играет в землянке, как все мальчишки на свете во все времена. В землянке беспорядок, стол перевернут, мальчик разгорячен, в руке нож, на груди бинокль. Похоже, что, даже играя, он продолжает рассчитываться с врагом, на этот раз волшебно могущественный и неуязвимый. А во что же ему еще играть?..


Ивана любят все, но его одиночество, его отрешенность непреодолимы. Он принадлежит миру ненависти и мщения; оттуда все остальное, нормальное – очень далеко, не для него. В рассказе живет почти физическое ощущение этой непреодолимости. Разговаривая с Иваном, взрослые то и дело словно бы сбиваются с тона. Они вдруг чувствуют, что этот ребенок в чем-то старше их. Он знает то, чего не знают они. Все его мальчишеское дружелюбие исчезает вмиг, если это знание тронуть.  "Маленький?..  А ты в лагере смерти был? – вдруг спрашивает он; глаза его вспыхивают лютой, недетской ненавистью, крохотная верхняя губа подергивается. – Что ты меня агитируешь, что?! – выкрикивает он взволнованно. – Ты... ты ничего не знаешь и не лезь!..  Напрасные хлопоты..."

 

А так что ж, мальчишка как мальчишка. К финским ножам неравнодушен. "Целый сундучок собрал...  Что поделаешь – страсть!  Возраст такой", – скажет кто-то из офицеров.
Такой возраст...  "Он был совсем еще ребенок..."  С фотографии, приклеенной к полицейскому бланку, Иван "смотрел исподлобья, сбычась", на "левой щеке, ниже скулы, темнел кровоподтек". У него были большие, широко расставленные глаза – "я ни у кого не видел глаз, расставленных так широко".


...мы видим Ивана глазами молодого старшего лейтенанта Гальцева. Это добрые и внимательные глаза. Им хорошо открыто главное: трагическая судьба детской жизни в дни войны. Когда-то Ф. М. Достоевский писал о неискупимых слезинках ребенка. В истории Ивана Буслова нет слез, но страдания его тоже из неискупимых...  (Игорь Дедков)

 

 

Читать книгу онлайн
Скачать  книгу в формате PDF

 

 


<<<