Часть 2
Глава 5
СЛУЧАЙ НА УЛИЦЕ
Они торопливо шли по узким пыльным улицам, мимо торговых подвалов, табачных лавочек, мастерских кустарей. Путь лежал к заброшенным складам, что находились на берегу Нижней Волги.
От жары накалилась земля. Духота усилилась, словно перед грозой.
Хуже всех чувствовал себя Генка. Его распарило, с лица лил пот. Несколько раз он говорил, что незачем так спешить, но сразу же умолкал под градом презрительных замечаний товарищей.
Больше всего донимал его Каланча. Каланча был уверен: теперь кладку печи поручат ему.
- Хорошо бы сообразить арбузика – все веселее, да и пить хотца, - выразительно подмигнул Вася в сторону базарчика.
- Поймают тебя, Каланча, и отлупят как следует! – одернул его Колька.
- Не отлупят, - беззаботно ответил Вася, но на базар все-таки не свернул.
…Друзья прошли половину пути, когда подул западный ветер, предвестник дождя. Туча закрыла солнце, и хлынул ливень. Ребята спрятались под аркой.
Каланча сказал, что запад правильно прозвали гнилым углом, - всегда ветер с этой стороны приносит дождь. Колька рассказал о названиях других ветров.
Северный ветер назывался верховым, южный – самый сердитый, упрямый и продолжительный – моряна, западный – горный, а восточный – сарайчик.
Наташа рассмеялась.
- Вот так придумал – сарайчик-зайчик.
- Ничего смешного, - насупил брови Колька.
Генка, подставляя под дождь босую ногу, глубокомысленно заметил:
- Коля, не обижайся на нее: девчонки все такие.
- Ну, ты, не очень-то, не заговаривайся, - одернула его Наташа.
- Ну вас, завели волынку, - процедил Каланча. Он был недоволен, что в их экспедицию попали Наташа и Генка. Зачем девчонку брать – одни крики и слезы и не выругаешься. Генку же после истории с печкой он считал совсем никчемным человеком.
Дождь прекратился неожиданно. Облака спрятались за рекой, и опять небом овладело солнце. На углу Никольской и Моховой случилось несчастье: Наташа порезала об осколок бутылки ногу. Девочка присела на панель, зажала рукой порез. Слезы выступили у нее на глазах.
Колька перевязал ногу платком. Платок сразу же намок от крови.
Каланча предложил рану засыпать песком и набрал горсть дорожной пыли.
Колька молча оттолкнул его.
Каланча сел на камень и недовольно поплевывал.
- Зря ты их взял с собой, - громко сказал он Кольке, имея в виду Наташу и Генку, - застрянем теперь. Один груз и только.
Колька не обратил внимания на его слова.
Но они очень затронули Наташу. Она встала, сделала несколько шагов. Нет, идти она не могла.
Каланче все это надоело. «Из-за чего терять время? Подумаешь, девчонка ногу порезала!»
- Колька, слышь, - сказал он, - оставь ее тут с Генкой, а сами потопали!
Наташа побледнела. Колька, глядя на нее, отрицательно покачал головой.
Генка показал Каланче язык.
- Тоже мне нашелся, хитрый какой. Почему это я должен оставаться, а не ты?
- Так мы до ночи не дойдем, - горячился Каланча, - не идешь? Прощевайте!
- Что ж, иди, иди, - сказал Колька. – Только какой же ты после этого товарищ?
Лицо у Каланчи стало совсем злым:
- Потише, ты!..
Колька мучительно искал выхода из положения.
В эту минуту из переулка, подрагивая на железных шинах, выехал нарядный фаэтон. Тучный кучер в высокой черной шляпе, натянув вожжи, сдерживал горячего рысака. Это был Антон Прокопьев – один из четырех извозчиков, служивших у Владькиного отца. Прокопьев хорошо знал семью Кольки и благоволил к мальчику.
- Дядя Антон! – обрадовано окликнул его Колька и подбежал к извозчику. – Довезите Наташу в Заречье. Вам ведь туда по пути. Пожалуйста! Она ногу порезала.
Кучер придержал лошадь и пожевал губами, почесывая черную в колечках бороду: он был не прочь выручить из беды девочку, но боялся попасться на глаза хозяину.
Заметив колебания Прокопьева, Колька с жаром заговорил:
- Я вас очень прошу, дядя Антон. Нам же за кирпичами для школы. Знаете, для той, что открывается в доме Федорова?
- Ну что ж, пущай садится!
Генка и Каланча дружно кинулись к экипажу.
- Но, но, куда? Ишь ты? Только одну, - поднял руку извозчик. – Садись, барышня, довезу.
Наташа уселась на ковровое сиденье. Колька и Генка прицепились сзади. А сбоку, поглядывая завистливыми глазами на товарищей, трусил Каланча. Если бы не Генка, то он, Вася, был бы на задке рядом с Колькой.
Генка строил Васе гримасы. Каланча грозил счастливчику кулаком.
Экипаж двигался медленно. У пивной, на окне которой был нарисован гном в шутовском колпаке, тянущий из кружки пиво, Прокопьев остановил лошадь. Он приятельски посмотрел на гнома, подобрал свой кафтан, слез с козел и, привязав рысака к дереву, сказал:
- Пойду, кружечку выпью. Лошадь не трогайте.
Колька и Генка из предосторожности не расставались со своими местами. Каланча со скучающим видом покрутился возле них и, убедившись, что ему не провести удачливых товарищей, отошел к дверям. Мимо них вниз, в Заречье, прогарцевали двое кавалеристов. Ребята позавидовали: вот бы им так!
В ту же минуту случилось нечто ужасное.
Часть 2
Глава 6
НА КРАЮ ГИБЕЛИ
Из открытых дверей пивной выскочила ошалевшая кошка с привязанной к хвосту консервной банкой, которая гремела при каждом движении. Какой-то хулиган в пивной решил «развлечься».
Кошка бросилась под ноги жеребцу.
Конь в испуге вздыбился, попятился и, закусив удила, помчался по улице.
От сильного толчка Наташа едва не вылетела из экипажа. С трудом удержались на своих местах и Колька с Генкой.
Экипаж бросало во все стороны. Вожжи замотались в колесо, лопнули, и концы их трепались по дороге.
Прохожие в страхе наблюдали за этой скачкой. Кое-кто пытался остановить лошадь, но опасаясь быть раздавленным, отскакивал с дороги. На перекрестке двух улиц под фаэтон едва не попал маленький мальчик.
Крики людей еще больше напугали лошадь.
Наташа, бледная и беспомощная, забыла о Кольке и Генке, уцепившихся за задок, о Каланче, бежавшим за экипажем.
По сторонам мелькали дома, деревья, машущие руками люди. Колька и Генка при каждом толчке едва удерживались на задке.
Генка несколько раз хотел прокричать что-то Колке, но язык у него прилип к гортани.
- Колька, - наконец выкрикнул он. – Ты слышишь?
Но Колька в грохоте колес не мог расслышать Генку. В первые секунды он даже не испугался. Лишь когда увидел искаженные ужасом лица прохожих, как-то сразу понял всю сложность и опасность положения. Сердце его охватил холод.
Вдруг он вспомнил: в конце улицы, через несколько кварталов, - глубокие окопы, вырытые во время обороны города. Если только не остановить экипаж, они все погибли. Выход один – завернуть в один из переулков, которые спускались в реку.
Когда экипаж, пересекая поперечную улицу, немного затормозил ход, утопая колесами в песке, Генка спрыгнул.
Перекувырнувшись несколько раз и наглотавшись пыли, он с трудом поднялся на ноги, оглушенный и помятый. А Колька полез через кожаный верх коляски к Наташе, рискуя сорваться.
Ветер свистел у него в ушах, кровоточила правая щека. Колька перевалился всем телом к Наташе на сиденье.
- Наташа! Не бой…
Слова застряли у него в горле: вожжи были недосягаемы. Проскочили еще один переулок. «Остался последний, - промелькнуло в Колькином сознании, - а там окопы и – смерть». Он закрыл глаза и, когда усилием воли заставил себя открыть их, увидел: с правой стороны экипаж обгонял один из кавалеристов. Всадник схватил под уздцы рысака и резким движением повернул фаэтон в последний переулок.
Экипаж до половины въехал в воду и остановился. Взмыленная лошадь дышала шумно и хрипло.
Обругав ребят, кавалерист уехал, а они, окруженные толпой, озирались вокруг.
Прибежал Антон Прокопьев. Кучер дышал, как загнанный рысак, руки у него дрожали.
- Ну и ну, - только и смог сказать он, ощупывая коня.
Понемногу все разошлись. Уехал Прокопьев. Дети сидели на обочине дороги. Но вот они поднялись и, обсуждая события дня, тронулись дальше.
Часть 2
Глава 7
ЗАБРОШЕННЫЙ СКЛАД
Вскоре Колька указал на длинный приземистый склад, расположенный на берегу Волги.
От склада пахло сыростью. Одна стена его осела почти в самую воду. Маленькие окна, выглядывавшие из-под крыши, были зарешечены толстым круглым железом.
Каланча процедил:
- Не хуже тюрьмы!
Ребята направились к открытому входу. Поминутно оглядываясь, они с чувством страха, смешанного с любопытством, вошли в помещение.
В полумраке, среди хлама они увидели покрытые толстым слоем пыли маховик, коленчатый вал, согнутый гребной винт, разбитые нефтяные насосы, сгнившие судовые снасти. В углу высился полуразрушенный моторный баркас. Рядом – паровые трубы с остатками асбеста, пароходный котел, который, когда Колька стукнул по нему железным прутом, так сердито загудел, что ребята невольно вздрогнули.
- Где же кирпичи? – нетерпеливо спросила Наташа, опасливо прислушиваясь к утихавшему гулу.
- Подожди, дай разобраться! – ответил Колька, вглядываясь в полумрак. – Идемте!
Ребята полезли через гору разбитых бочек. С противным писком выскочила крыса, задев босого Генку. Тот подскочил, но при виде презрительной усмешки Каланчи, пробормотал:
- Тоже лезут под ноги.
Колька, показывая на огромный маховик, стоявший за опрокинутыми набок большими весами, сказал:
- Вон там!
Колька, за ним Каланча полезли дальше, Наташа с Генкой остались их ожидать.
Наташа, посматривая себе под ноги, - она боялась крыс, - торопила:
- Ну, что, где кирпичи! Скорее вы там!
- Нет ничего, - отозвался Колька.
- Ищите лучше! – командовал Генка.
- А ну, не орите, - прервал их Каланча, - тише, слышите?
Все повернулись к выходу. Преодолевая сопротивление ржавых визгливых петель, кто-то затворял дверь.
- Эй, кто там? – закричал Колька.
Ему не ответили. Дверь закрывалась.
Колька и Каланча торопливо полезли через весы.
Все кинулись к дверям.
Часть 2
Глава 8
В ЗАПАДНЕ
Дверь оказалась запертой. Все попытки отворить ее ни к чему не привели. На крики ребят никто не отвечал.
Колька, вытирая пыльный лоб, уселся на какой-то разбитый двигатель. Наташа с Генкой последовали его примеру.
Каланча рыскал глазами по помещению в поисках другого выхода.
Так прошло несколько минут настороженного и томительного молчания, показавшегося друзьям целой вечностью.
- Не надо бояться, - сказал Колька и, поднявшись, подошел к щели, через которую вонзались в темноту сарая лучи заходящего солнца. К Кольке приблизился Каланча.
- Через эту щель ничего не увидишь, - сказал он. - Кто бы мог нас так облапошить?
За дверью прозвучал смешок. Мальчишеский тонкий голос запел:
Строители - грабители,
Строители - грабители!
Колька постучал кулаком в стенку.
- Владька, это ты? Слышь, открой. Перестань баловаться.
Сын владельца экипажей умолк.
- Ты чего, сыч, не открываешь? - затряс дверь Каланча. - Открой, говорят, живо!
- И не подумаю. Так вам и надо. Будете знать, как по чужим сараям шарить.
- А он что, твой? - завопил Генка. Хозяин какой!
- А хотя бы и мой, ширмачи несчастные!
- Вот противный, - сказала Наташа, - склад-то ничей, и не очень-то ругайся, индюк надутый!
- От таких слышу, - отозвался Владька.
Каланча в бессильной ярости запустил куском железа в дверь.
Владька убежал. Колька предложил обследовать помещение. Он поднял железный прут и сказал:
- Если кто увидит в стене или крыше гнилую доску или дырку, пусть зовет всех.
Друзья приступили к поискам.
Каланча залез на котел и стал пробираться к окну. От края котла до оконной рамы было всего пол-аршина. Достать до решеток Каланче было нетрудно.
Он попробовал их пошатать. Посыпалась труха от сгнившей доски. Каланча прутом разворошил ее и выбил ногой. Путь наружу был открыт.
Сначала вылез через отверстие Каланча, за ним Генка и Наташа и, наконец, последним Колька.
Недалеко от стены они присели отдохнуть.
Издалека донеслось пение Владьки, направлявшегося к складу.
Каланча пробормотал: "Ага, попался!" - и, подбежав к забору, притаился.
Часть 2
Глава 9
КОМПАС
Из-за угла показался Владька. Каланча вмиг подскочил к нему, повалил, придавил к земле, щедро отпуская тумаки и приговаривая: - Будешь, сыч, пакостить – получай сполна!
Владька извивался, стремясь ударить Каланчу побольнее.
Генка прыгал вокруг дерущихся:
- Дай ему, Каланча, дай!
Наташа не отставала от Генки. Подлое поведение Владьки возмутило ее.
- Проучи его, Вася, проучи! – кричала она.
Колька не вмешивался. Справедливость требовала, чтобы Владька был наказан за свой поступок. Не сделай этого Каланча – Колька сам расправился бы с Владькой.
Сыну владельца экипажей попало основательно. Пришло время вмешаться. Колька разнял сражающихся, в суматохе получив несколько случайных подзатыльников.
- Проваливай, - выпрямившись, внушительно промолвил Каланча, рассматривая Владьку исподлобья. – В следующий раз я те не так намну ребра…
Владька отбежал на безопасное расстояние и пригрозил кулаком:
- Погодите, босячье, отец придет – он вам хребты наломает. Строители-грабители!
- Ах ты! – крикнул Каланча, готовый броситься за ним, но Колька удержал его:
- Подожди, не видал ли он, кто взял кирпичи?
Колька, зная Владьку, понимал: не так легко будет выведать у него правду. Но Владька был жаден…
Колькина рука в кармане сжала компас – подарок Андрея Ивановича, который тот ему сделал, уезжая вместе с войсками на Северный Кавказ. Компас – единственное богатство Кольки, предмет его гордости и острой зависти знакомых мальчишек. Жалко расставаться с ним. Лучше предложить пуговицы с орлами и молотками, блестящие и огненные, как солнце.
Переговоры начались издалека, с подходом.
- Владь, а Владь, - примиряющее сказал Колька, - хочешь, я тебе что-нибудь подарю…
- А-а-а! Испугались отца, струсили, вот погодите…
- Да нет же, - объяснил Колька и, вытащив пуговицы, осторожно подбросил их в ладони, - смотри, какие. Бери! Пятнадцать штук.
Владька задумался. Он был убежден, что ребята испугались его угроз. Следовало это использовать, побольше содрать с них. Он заносчиво сказал:
- Пятнадцать? Мало. Давай еще столько же.
- Так за что же тебе тридцать? Ты что? – спросил Колька, удивляясь наглости Владьки.
- Как будто не знаешь… Чтобы отцу не рассказывал, чтобы он вас не вздул.
- Ну и жмот! – не выдержал Каланча.
Переговоры едва не сорвались: пуговиц больше ни у кого не оказалось.
Колька изменил тактику.
- Будь по твоему, ты не горячись, дадим тебе тридцать пуговиц, подумаешь, только скажи, куда пропали кирпичи.
- А тебе какое дело?
- Да ведь мы в новой школе печь ремонтируем, а там, понимаешь, не хватает немного…
От сердца у Владьки отлегло. А он-то испугался: подумал, ребята догадались, что они с отцом перетащили кирпичи к себе во двор.
- Не знаю, кто взял, мало ли тут шатаются вроде вас.
Между тем, компания уже подошла к дому Владьки. Во дворе пережевывала жвачку корова, ржал жеребенок. Пахло навозом и пригоревшим молоком.
Владька важно уселся на лавочке под окнами, остальные – на толстое бревно.
Молчание нарушил Колька.
- Знаешь, Владька, если скажешь, где кирпичи, я тебе не то еще дам. Сам увидишь.
- Нашел дурака! Ничего я тебе не скажу. Проваливай отсюда.
- Компас отдам, - и Колька вытащил красивый прибор. – Ну, говори!
Ребята переполошились.
- Ты что, подарок дяди Андрея! – возмутилась Наташа.
- Музыканты, - вскочил с бревна Генка, - музыканты, он свихнулся!
- Где ж это видано? Такую знаменитую вещь, и кому – этому жмоту? – сказал Каланча.
Владьку затрясло от жадности.
- Давай сюда, получишь немного кирпичей, - торопливо сказал он.
…Владька нырнул во двор. В щель забора он стал передавать ребятам кирпичи.
Через некоторое время, достав тележку, они погрузили добычу и повезли ее в школу.