Пьер Жильяр
Трагическая судьба Николая II и царской семьи
Свидетельские показания
Алма-Ата 1990
Печатается в сокращении по материалам сборника "Детектив и политика"
Тир. 100 тыс. экз.
Рекламно-коммерческое объединение "РеККо", изд-во "Казахстан".
Литературно-художественное издание.
Типография оперативной и билетно-бланочной продукции произведственного объединения полиграфических предприятий "КIТАП" Государственного комитета Казахской ССР по печати.
Предлагаем вниманию читателей заключительные главы книги Пьера Жильяра "Тринадцать лет при русском дворе. Трагическая судьба Николая II и царской семьи". Эти воспоминания были изданы во Франции в 1921 году и вскоре переведены на русский язык.
Швейцарец по происхождению Пьер Жильяр приехал в Россию осенью 1904 года. Со следующего года он стал обучать французскому языку старших дочерей царя, а осенью 1913 года был назначен воспитателем цесаревича Алексея, единственного сына русского императора.
Пьер Жильяр оставался с царской семьей и после февральской революции 1917 года, разделяя судьбу Романовых как во время заключения в Царском Селе, так и во время пребывания в Тобольске и переезда из Тобольска в Екатеринбург. Позже, в 1918-1920 годах, он состоял при следственной комиссии, назначенной по распоряжению адмирала Колчака "для производства следствия по вопросам, касающимся трагической кончины царской семьи в Екатеринбурге". Осенью 1920 года Пьер Жильяр Выехал из России.
Он оказался единственным свидетелем последних месяцев жизни царской семьи, оставившим свои воспоминания, которые как указывалось в издательском предисловии того времени, "стали весьма ценным историческим документом", хотя не со всеми оценками и выводами П. Жильяра мы можем согласиться.
Пять месяцев заключения в Царском Селе.
(Март - август 1917)
Императорская семья оставалась в Царском Селе до августа месяца 1917 года. В продолжение пяти месяцев, проведенных мною вместе с нею, я вел дневник нашей общей жизни. Понятно, что чувство деликатности не допускает меня воспроизводить нашу жизнь всю целиком. Я стараюсь избегать, насколько возможно, касаться живых. Тем не менее я буду избегать этой оговорки, когда вопрос будет касаться описания характера императора или его семьи или же чувств, которыми они воодушевлялись во время этих длинных месяцев испытаний.
Воскресенье, 1 апреля. Алексей Николаевич чувствовал себя гораздо лучше, и мы утром отправились в церковь, где уже находились Их Величества, великие княжны Ольга и Татьяна и несколько лиц из свиты, которые разделяли наше заключение. В то время как священник стал молиться об успехе русской и союзнических армий, император и императрица опустились на колени, и все присутствующие последовали их примеру.
Несколько дней тому назад, при выходе от Алексея Николаевича, я встретил человек двенадцать солдат, бродивших по коридору. Подойдя к ним, я спросил, что им нужно.
- Мы хотим видеть наследника.
- Он болен и его нельзя видеть.
- А других?
- Они также нездоровы.
- А где царь?
- Не знаю.
- Пойдет ли он гулять?
- Не знаю, но не стойте же здесь, не следует делать шума, так как здесь больные.
Солдаты повернулись и вышли на цыпочках, разговаривая тихим голосом. Вот, однако, те солдаты, о которых говорят нам, как о жестоких революционерах, ненавидящих их экс-императора...
Вторник, 3 апреля. Керенский прибыл сегодня в первый раз во дворец. Он прошел по всем комнатам и проверил все посты часовых, желая лично удостовериться в том, хорошо ли нам охраняют. Прежде чем уехать, он имел долгое совещание с императором и императрицею.
Среда, 4 апреля. Алексей Николаевич передал мне разговор, происходивший вчера между Керенским и императором с императрицею.
Повернувшись к императрице, говорит ей: "Английская королева спрашивает известий относительно экс-императрицы".
Ее Величество сильно покраснела, видя в первый раз такое к себе обращение. Она отвечает, что чувствует себя неплохо, но страдает душевно, как обыкновенно. Керенский продолжает:
- Все, что я начинаю, я довожу до конца с полною своею энергией. Я хочу видеть все сам лично, все проверить, чтобы иметь возможность обо всем доложить в Петроград, и это будет лучше для вас.
Затем он просит императора пройти в соседнюю комнату, так как желает говорить с ним наедине. Он входит первый, император следует за ним.
После его отъезда император рассказывает, что лишь только он остался наедине с Керенским, последний сказал: "Вы знаете, я прибыл, чтобы устранить смертную казнь... Я делаю это, несмотря на то, что большинство моих товарищей пали жертвами их убеждений".
Хотел ли он этим высказать свое великодушие и показать, что он спасает жизнь императору, хотя последний не заслуживает этого?
Затем он говорил относительно нашего отъезда и высказывал надежду и возможность ускорить это. Но как и куда, он сам ничего не знал и просил не говорить об этом.
Для Алексея Николаевича это был очень жестокий удар, тем более что он не отдавал себе пока отчета относительно их нового положения. Впервые он видел, что его отец получает приказания и повинуется им, ка подчиненный.
Для сведения - маленькая деталь. Керенский прибыл во дворец в автомобиле, принадлежащем императору, имея шофера из императорского гаража.
Пятница, 6 апреля. Сегодня император сообщил мне, что, читая газеты, он испытывает большую скорбь. В армии разложение, ни иерархии, ни дисциплины. Офицеры опасаются солдат, которые шпионят за ними. Видно, что императору доставляет много страдания разрушение армии, которую он так любит.
Воскресенье, 8 апреля. После обедни Керенский объявляет императору, что он обязан отделить его от императрицы и что он должен жить отдельно и может видеться с императрицею только во время обеда и при условии, чтобы разговор происходил исключительно на русском языке. Чай также разрешалось пить вместе, но в присутствии офицера, так как слуги не допускаются.
Несколько позже императрица, очень взволнованная, подходит ко мне и говорит: "Поступать так с государем - это низко, после того как государь пожертвовал собою и отказался от престола, чтобы избегнуть гражданской войны... как это дурно и как это мелочно! Император не хотел, чтобы из-за него пролилась кровь хотя бы одного русского. Он всегда был готов отказаться от всего, если бы был уверен, что это послужит на благо России". Затем, немного помолчав, она добавила: "Да, надо перенести еще и это ужасное огорчение".
Понедельник, 9 апреля. Я узнал, что Керенский первоначально имел намерение изолировать императрицу, но ему пояснили, что бесчеловечно разлучать мать с больными детьми, - и тогда он решил применить эту меру к императору.
13 апреля, Святая Пятница. Вечером вся семья исповедуется.
Суббота, 14 апреля. В девять с половиною часов утра обедня и принятие Святых Таинств. Вечером в одиннадцать часов все собрались для пасхальной заутрени. Присутствуют также полковник Коровиченко, комендант дворца и друг Керенского, и три офицера охраны.
Богослужение оканчивается в два часа, после чего все идут в библиотеку для обмена обычными поздравлениями. Император по русскому обычаю христосуется со всеми мужчинами, в том числе с комендантом и караульным офицером, оставшимся при нем. Последние двое не могут скрыть своего волнения при такой обходительности.
Затем все занимают места за круглым столом, чтобы разговеться. Их Величества садятся друг против друга. Нас всего семнадцать человек, включая двух офицеров. Великие княжны Ольга и Мария, а также Алексей Николаевич отсутствуют. Относительное оживление, которое царило вначале, быстро исчезает, и разговор стихает. особенно молчалива императрица. Грусть это или утомление?
Воскресенье, 15 апреля. В первый раз мы с Алексеем Николаевичем выходим на террасу. Великолепный весенний день.
Вечером, в семь часов, богослужение наверху в комнатах детей. Нас всего присутствует пятнадцать человек. Я обратил внимание, что император набожно крестился в тот момент, когда священник молился за Временное правительство.
На следующий день была чудесная погода. Мы вышли в парк, где нам разрешено гулять в сопровождении офицеров охраны и часовых.
Желая получить немного физических упражнений, мы забавляемся тем, что освобождаем плотины пруда ото льда, которым они были покрыты. Толпа солдат и гражданских лиц не замедлила собраться вдоль ограды и наблюдала, как мы работали. Через некоторое время офицер охраны подошел к императору и сказал, что комендант Царскосельского гарнизона только что сообщил ему, что он опасается враждебной манифестации или даже покушения на императорское семейство и потому просит оставить то место, на котором мы находимся. Император ответил ему, что он не имеет никаких опасений и, что эти честные люди нисколько его не стесняют.
Среда, 18 апреля. Всякий раз, как мы выходим, несколько солдат, с примкнутыми к ружьям штыками, под командою офицера, окружают нас и следуют за нами шаг за шагом. Мы имеем вид каторжников среди охраны. Каждый день меняются инструкции, или, быть может, офицеры истолковывают их на свой лад!
Когда сегодня после обеда, после нашей прогулки, мы вошли во дворец, часовой перед дверью остановил императора и сказал ему: "Полковник, нет прохода".
Тогда вмешался в это дело офицер, сопровождавший нас. Алексей Николаевич покраснел очень сильно, видя, что солдат останавливает его отца.
Пятница, 20 апреля. Мы гуляем теперь по два раза в день регулярно: утром, от одиннадцати часов до двенадцати, и после обеда до пяти часов. Все мы собираемся в полукруглом зале и ждем, чтобы начальник охраны отворил нам двери, ведущие в парк. Затем мы выходим. Караульный офицер и солдаты идут в ногу позади нас и окружают то место, где мы останавливаемся работать. Императрица и великие княжны Ольга и Мария пока не выходят.
Воскресенье, 22 апреля. Запрещено ходить к пруду. Мы должны оставаться около дворца и не переходить района, указанного нам. Мы замечаем издали толпу в несколько сот любопытных, которые хотят посмотреть на нас.
Среда, 25 апреля. Керенский прибыл во дворец. Доктор Боткин, воспользовавшись этим, спросил Керенского о возможности отправить царскую семью в Ливадию ввиду болезненного состояния детей. Керенский ответил, что в настоящее время это совершенно невозможно. Затем он отправился к Их Величествам, где оставался довольно долго. Керенский держит себя с императором не так, как раньше, и не выказывает уже тона судьи. Я убежден, что он начинает понимать, что представляет из себя император, и почувствовал все нравственное превосходство над собою, как это бывало со всеми, кто близко знал императора. Керенский обратился к прессе положить конец кампании, которую она ведет против императора и особенно против императрицы. Все эти клеветы подливали только масла в огонь. Он как бы принимает на себя ответственную роль по отношению к арестованным. Между прочим, ни одного слова касательно нашего отъезда за границу. Это показывает его бессилие.
Воскресенье, 29 апреля. Вечером длинный разговор с Их Величествами касательно занятий Алексея Николаевича. Надо найти выход из этого положения, так как у нас более нет учителей. Император берет на себя преподавание истории и географии, императрица - закон Божия. Остальные науки будут распределены между следующими лицами: баронессой Буксгевден (английский язык), m-le Шнейдер (арифметика), доктором Боткиным (русский язык) и мною *
(* Необходимо обратить особое внимание на то, что наследник никогда не имел ни одного урока немецкого языка до самой смерти. (Здесь и далее - прим. авт.).
Понедельник, 30 апреля. Сегодня утром император, встретившись со мною, приветствовал меня следующей фразой: "Здравствуйте, дорогой коллега". Он шел давать первый урок Алексею Николаевичу. Постоянно то же спокойствие, та же забота - быть признательным к тем, кто разделяет его злополучную судьбу. Он является для нас примером и ободрением.
Я передал Татьяне Николаевне, для прочтения родителям, статью из Debats, написанную Огюстом Говеном 18 марта 1917 года.
Чувствуется, что режим, в котором мы находимся, становится все более суровым.
Вторник, 1 мая. Первый раз Россия празднует Первое мая. Мы слышим звуки труб и видим, как вдоль ограды парка проходят длинные процессии манифестантов.
Сегодня вечером император возвратил мне статью из журнала Debats, которая говорит об его отречении от престола. Он пояснил мне, что императрица и он прочли с удовольствием эту статью, которая говорит справедливо относительно императора и тон которой является прямою противоположностью с тоном английских журналов.
Четверг, 3 мая. Император передал мне вечером, что известия за последние дни очень дурные. Крайние партии требуют, чтобы Франция и Англия признали мир "без аннексий и контрибуций". Дезертирство постепенно увеличивается, и армия тает. В состоянии ли будет Временное правительство продолжать войну?
Император с большим интересом следил за событиями. Он беспокоится, но надеется, что страна еще оправится и останется верной союзникам.
Воскресенье, 13 мая. Уже второй день, как мы заняты устройством огорода на лужайках парка. Мы стали снимать дерн и переносить куски дерна на носилках, чтобы складывать его в кучи. Работаем все: царская семья, мы и слуги, которые несколько времени стали выходить с нами. Нам также пришли помогать несколько солдат из охраны.
Последнее время император имеет очень озабоченный вид. Возвращаясь с прогулки, он сказал мне:
- Кажется, что Рузский вышел в отставку. Он просил (теперь не приказывают) идти в наступление - солдатские комитеты не разрешили. Если это правда, то, значит, пришел конец всему... Какой позор. Защищаться, но не наступать - это равносильно самоубийству. Мы допускаем раздавить союзников, а затем будет наша очередь.
Понедельник, 14 мая. Возвращаясь к нашему вчерашнему разговору, император прибавил: "Мне дает немного надежды то обстоятельство, что у нас любят преувеличивать. Я не могу поверить, чтобы на фронте армия стала такой, как о ней говорят. Она не могла за два месяца разложиться до такой степени".
Четверг, 17 мая. Кажется, что освобождаются от тяжелого правительственного кризиса, длившегося в продолжение пятнадцати дней. Сведения из Петрограда получаются более утешительные. Новый Совет министров, в который вошли несколько представителей от солдат и от рабочих, быть может, будет в состоянии восстановить свой авторитет. Между тем анархия распространяется повсеместно.
Суббота, 19 мая. День рождения императора (сорок девять лет). Обедня и поздравления.
Воскресенье, 27 мая. С некоторого времени нам дают очень мало дров и у нас очень холодно. Госпожа Нарышкина (статс-дама Двора) заболела, и ее увезли сегодня, так как ее болезнь требует особого ухода, какого ей здесь не могут предоставить.Она в отчаянии при мысли, что ей придется расставаться с нами. Она знает, что ей не разрешат вернуться обратно.
Суббота, 2 июня. Мы ежедневно работаем в нашем огороде и поливаем его из бочки, которую привозим по очереди.
Воскресенье, 10 июня. Несколько дней тому назад дети играли на их острове. (Искусственный островочек посредине маленького озерка). Алексей Николаевич упражнялся владеть своим маленьким ружьем, которым он очень дорожил, потому что это ружье император получил от своего отца, когда был ребенком. К нам подошел офицер и передал мне, что солдаты постановили отобрать у царевича его ружье и что они уже пошли выполнить свое решение. Услышав это, Алексей Николаевич положил свое ружье и подошел к матери, сидевшей на траве в нескольких шагах от нас. Минуту спустя дежурный офицер с двумя солдатами подошел и потребовал вручить им оружие, которое они просят. Я пытался вмешаться в это дело и разъяснить солдатам, что это совсем не ружье, но игрушка. Напрасный труд - солдаты взяли ружье. Алексей Николаевич принялся плакать. Его мать просит меня сделать еще попытку, чтобы убедить солдат, но я не имею успеха еще более, чем первый раз, и солдаты удалились с их трофеем.
Спустя полчаса дежурный офицер отводит меня в сторону и просит меня передать царевичу, что он сокрушается, что должен был так поступить. Изыскивая способ разубедить солдат, он счел за лучшее идти самому вместе с ними, чтобы избежать, каких-нибудь грубых выходок со стороны солдат.
Полковник Кобылинский*, узнав о случившемся, выразил протест и принес обратно, по частям, маленькое ружье Алексею Николаевичу, который играл с ним только в комнате.
(* Полковник Кобылинский заместил полковника Коровиченко в качестве коменданта дворца).
Пятница, 15 июня. Несколько дней, как мы окончили огород, который вышел великолепным. Мы имели всевозможные овощи и пятьсот вилков капусты. Слуги, в свою очередь, устроили огород с другой стороны парка, в котором они могут выращивать, что им нравится. Мы, вместе с императором, пошли помогать им работать.
Чтобы заполнить свободное время, после того как мы окончили свои работы в саду, мы обратились с просьбой и получили разрешение срезать сухие деревья в парке. Так мы переходим с одного места на другое и всегда в сопровождении охраны, которая помещается вместе с нами. Мы становимся достаточно хорошими дровосеками, и это дает нам большой запас дров на следующую зиму.
Пятница, 22 июня. После болезни у великих княжон стали сильно выпадать волосы, и потому им совсем обрили головы. Когда они выходят в парк, они надевают шляпы с отделками, скрывающими все.
В момент, когда я их фотографировал, по знаку Ольги Николаевны они быстро сняли свои шляпы. Я запротестовал, но они настояли, сильно забавляясь при мысли видеть себя представленными в таком виде и видеть недовольное удивление своих родителей. Несмотря на все, их юмор время от времени проявлялся, вследствие их цветущей молодости.
Воскресенье, 24 июня. Дни, похожие один на другой, проходили в уроках и прогулках. Сегодня император рассказал мне один случай, довольно комичный, который нарушил однообразие нашего заключения.
Вчера вечером император читал вслух в красной зале императрице и великим княжнам. Вдруг в одиннадцать часов входит слуга, очень смущенный, и докладывает, что комендант охраны просит немедленно принять его. Император, думая, что в Петрограде случилось какое-либо важное событие - ожидалось вооруженное наступление большевиков против Временного правительства, - приказывает впустить коменданта. Офицер входит в сопровождении двух унтер-офицеров и объясняет, что был вызван выстрелом часового, который заметил из парка красные и зеленые сигналы в комнате, занимаемой царским семейством. Общее изумление. Что за сигналы? И что все это означает? Императрица и великие княжны сильно взволнованы. Зачем офицер дает распоряжение закрыть плотно шторы, несмотря на удушливую жару, и удаляется. В этот момент один из сопровождавших унтер-офицеров выступает вперед и дает объяснение этой таинственности. Великая княжна Анастасия Николаевна сидела у окна за работой и, нагибаясь к столу за различными предметами, закрывала собою то одну, то другую из двух ламп с зеленым и красным абажуром, стоявших перед императором. Будучи сконфужен, офицер удалился.
Понедельник, 2 июля. Мы узнали, что в Тарнопольском направлении началось наступление и что оно развивается успешно.
Вторник, 3 июля. Молебен по случаю удачных военных действий, которые, по-видимому, предвещают большую победу. Император в веселом настроении приносит Алексею Николаевичу вечерние газеты и читает вышеозначенные сообщения.
Четверг, 12 июля. С фронта получены неблагоприятные известия. Наступление, которое было так удачно вначале, повернулось в невыгодную для русских сторону.
Воскресенье, 15 июля. Никаких новостей в нашем заключении. Прогулки являются единственным развлечением. Настала очень теплая погода, и уже несколько дней, как Алексей Николаевич купается в пруду, который окружает остров детей. Это большое удовольствие для него.
Среда, 25 июля. Неудачи принимают постоянно значительные размеры. Обрисовалось отступление, которое произвело сильное впечатление на императора.
Четверг, 9 августа. Я узнал, что Временное правительство решило перевезти царскую семью. Место назначения держится в секрете. Мы все надеемся, что это будет Крым.
Суббота, 11 августа. Нам сообщили, что мы должны запастись теплыми вещами. Очевидно, нас отправляют не на юг. Большое разочарование.
Воскресенье, 12 августа (30 июля старого стиля). День рождения Алексея Николаевича (13 лет). По просьбе императрицы для совершения обедни из Знаменской церкви принесли чудотворную икону Божьей Матери. Наш отъезд назначен на завтра. Полковник Кобылинский сообщил мне под большим секретом, что нас отправляют в Тобольск.
Понедельник, 13 августа. Мы должны быть готовы к полуночи, как нам сообщают. Поезд отходит в час ночи. Последние приготовления. Прощальные визиты острову детей, огороду и т.д. К часу ночи собираются в полукруглом зале, загроможденном багажом. Великий князь Михаил прибыл с Керенским и имел свидание с императором, который был очень доволен вновь увидеть своего брата перед своим отъездом.
Поезд, на котором мы должны отправиться, еще не прибыл, по-видимому, есть какие-то недоразумения с петроградскими железнодорожниками, которые заподозрили, что поезд предназначен для царской семьи. Часы проходят в ожидании, которое становится все более и более томительным. Удастся ли нам отправиться? Начинается сомнение. (Этот случай показывает бессилие правительства). Наконец около пяти часов нам сообщают, что все готово. Мы прощаемся с нашими товарищами по заключению, которые не могут отправиться с нами.*
(* Это были: граф и графиня Бенкендорф, которые благодаря преклонному возрасту и плохому состоянию здоровья не могли следовать с нами; баронесса Буксгевден, которая задержалась благодаря своей болезни и которая должна была присоединиться к нам в Тобольске, как только это позволит ей состояние здоровья, и большое число слуг. Керенский сделал запрос императору, не желает ли он, чтобы граф Бенкендорф был замещен. Император ответил, если генерал Татищев отправится разделить с ним участь в заключении, он будет очень доволен. Исполняя желание своего государя, генерал Татищев попросил только немного времени, чтобы устроить свои дела, и через несколько часов он с чемоданом в руке отправился в Царское Село. Мы находим его в поезде в момент отхода последнего. Генерал Татищев не имел на сердце никаких забот: он был один из многочисленных генерал-адьютантов императора.)
Сердца сжимаются при мысли покинуть Царское Село, с которым у нас связано столько воспоминаний, и этот отъезд, неизвестно куда, вызывает глубокую печаль. В тот момент, как автомобили, на которых мы следуем, вышли из парка, нас окружил конный отряд, проводивший нас до маленького Александровского вокзала. Здесь мы разместились в удобных вагонах. Через полчаса поезд медленно отошел. Было шесть часов без десяти минут.