Часть 3
Глава 21
НЕРАСКРЫТАЯ ТАЙНА
Пообедав, Колька, Наташа и Каланча мыли посуду. Они обменивались впечатлениями, шутили и подсмеивались друг над другом. Время от времени, когда шум особенно возрастал, постукивая деревянным обрубком, к ним заглядывал Степан Степанович и сдвигал брови-кустики.
- Отставить разговорчики!
...Ребята домывали последние тарелки, когда на кухню зашел Грачев.
- Все сделано? - спросил он у повара.
- Все!
- Кто повезет? Зинка?
- Нее... эти, - повар кивнул на Кольку и Каланчу.
Мастер мельком оглядел подростков и отвел повара подальше.
- А других нет?
- Нет.
- Ну что ж, где живу, знают... Пущай.
Грачев и повар вышли, оставив ребят в недоумении. Но долго строить догадки не пришлось. Через несколько минут Степан Степанович просунул голову в судомойку и приказал им готовиться к походу - отвезти бочку с помоями на "фатеру" к Грачеву:
- Поросятам, - объяснил он.
На телеге у входа в столовую высилась бочка, накрытая грязной мешковиной. Около нее стоял мастер. Увидев вышедших из столовой Кольку и Каланчу, он вытащил изо рта цигарку и предупредил:
- Шибко не гоните кобылу, старая она. Да и расплещете все.
...Карька была лошадь, что называется, с характером, вела себя в упряжи, как ей вздумается. Понравится - побежит, не захочет - плетется как черепаха. К побоям оставалась равнодушной, но была злопамятна и при первой возможности могла устроить большие неприятности. Обо всем этом скороговоркой предупредила ребят Зинка.
По дороге Колька и Каланча порядком намучились с Карькой. Через каждые триста-четыреста шагов она устраивала передышку. Останавливалась посреди улицы, поворачивала морду в сторону молодых возчиков, сидевших на телеге, прядала ушами, отмахивалась от мух реденьким хвостом, а глаза ее ласковые, полные добродушия, как бы говорили: "Ну что же, друзья, не будем торопиться, отдохнем".
Поездка грозила превратиться для подростков в настоящую пытку. Они стали посмешищем для мальчишек. Те толпами сопровождали их, с громким хохотом обсуждая поведение Карьки.
- Глянь-ка, пятнадцатый раз! - с диким восторгом подсчитывал остановки старой кобылы какой-то босоногий оборвыш. - Цирковая лошадь!
До поры до времени Колька и Каланча, хотя и кипели в душе, но терпели капризы Карьки - они помнили совет Зины. Но когда Карька собралась сделать очередную, семнадцатую остановку, терпение у Каланчи лопнуло. Он взмахнул кнутом и хлестнул лошадь.
Карька тотчас рванула в сторону, мешковина, прикрывавшая бочку слетела, и Кольку с ног до головы окатило помоями.
- Что ты натворил! - возмутился Колька.
Пришлось срочно свернуть к Кутуму. Колька, досадуя на Каланчу, вымылся, прополоскал рубашку и штаны. И все это под обидное улюлюканье оравы уличных сорванцов.
Колька ругал Каланчу - дернуло же его прибегнуть к кнуту. Но Каланча не слушал упреков. Он увлекся какими-то странными действиями. С усилием раскачав бочку, прикладывал к ней ухо и прислушивался.
- Чего ты там творишь? - надевая мокрые штаны, спросил Колька.
Каланча даже бровью не повел. Колька влез на телегу с одним горячим желанием - поскорее избавиться от надоедливо кричавшей ватаги.
- Поехали!
- Постой ты! - оборвал его Каланча и снова вцепился в бочку. - Там, на дне, что-то бултыхается! Рыжий козел все вертелся возле телеги, не спрятал ли он чего в бочку. Не вывозит ли чего с завода?
Но в ту же минуту Колька увидел спешившего к ним по берегу мастера.
- Рыжий козел на горизонте! - бросил он и дернул вожжи.
Карька, умиротворенная долгим отдыхом, охотно затрусила. Колька ничего не успел узнать у Васи, как к ним подбежал возбужденный мастер. Он беспокойно обшарил глазами друзей и угрюмо спросил:
- Почему сюда прикатили! Опять взялись за баловство? А ну живей, живей! - И уже после того, как они выехали на дорогу, деланно сокрушенно говорил: - Я для них старайся, а они где только могут пакостят. Полбочки пролили.
Ворота дома открыла жена мастера. Каланча деловито потребовал у нее ведро.
- Куда сливать? - спросил он: "Сейчас мы узнаем, что там на дне бултыхается", - решил Вася.
Женщина переглянулась с мужем и, не ответив Каланче, неожиданно приветливо пригласила их в дом.
- - Идите, идите в избу, небось, устали. А я сама управлюсь. Паша, угости-ка ребят пирогом с рыбой.
Отказ войти в дом не помог. Грачев потащил ребят за собой.
Он усадил подростков сптной к окну двора и сунул каждому по куску пирога.
- Ешьте! - промычал он под нос. Волей-неволей пришлось жевать.
Вскоре жена Грачева позвала ребят. Они выехали за ворота. Каланча отбросил дерюгу. Бочка была пустая.
Через несколько сот шагов повторилась знакомая история. Карька объявила перерыв - остановилась. Приходилось смириться. Но теперь это особенно не трогало. Орава мальчишек разошлась.
Каланча все повторял:
- Ну, дела!..
- А тебе не показалось, Вася?
- Индюку кажется!
- Неужели, Рыжий козел что-то вывозит с завода?
- От этого гада не то еще жди. Вспомни женщину с корзиной.
- Но не железо же он тащит? Кому оно нужно?
- А черт его знает что!
Слова Васи не убедили Кольку. Но спорить не хотелось. Он посмотрел на ползущие по небу тучи. Их становилось все больше. Недостает, чтобы начался дождь. И долго эта проклятая лошадь будет стоять? А небо все больше затягивало. Скрылось солнце. Вот и первая прохладная капля упала на лоб Кольки, известив о приближении непогоды.
Карька недолюбливала дождь и, тряхнув гривой, заторопилась в конюшню.
Часть 3
Глава 22
ЛОЖНЫЙ СЛЕД
Последующие дни ребята все шептались о бочке. О своих подозрениях сообщили Наташе и Генке. Те горячо заинтересовались известием.
Генка с душевным трепетом в который раз спрашивал:
- Неужели, правда?..
- Молчок, - шипел на него Вася.
Генка втягивал голову:
- Есть молчок!
Подростки продолжали усердно работать на кухне. Степан Степанович похвалил их, как он говорил "перед строем", то есть в присутствии других работников столовой. Все шло хорошо, но Колька и его друзья думали о другом. С нетерпением ждали они новой поездки и побаивались лишь одного, чтобы Грачев не догадался об их догадках и не послал других.
Больше всех нервничал Генка. Каждую минуту он высказывал новые предположения. То вдруг говорил:
- Рыжий козел все сообразил.
То таинственно сообщал:
- Он следит за нами!
Генка всем так надоел, что Каланча пригрозил отлупить его. Обиженный Генка успокоился...
Подростки уже стали терять надежду. Но как-то Степан Степанович подозвал Кольку.
- Седни до обеда в поход к мастеру. Фураж отвезете поросятам! Да не задерживайтесь, чтобы поспеть к раздаче.
К их отправлению, как и в прошлый раз, пришел Грачев.
Колька и Каланча избегали лишний раз смотреть на него, боясь себя выдать. Подростки суетились: только бы мастер не догадался.
Но он не обращал на Кольку и Каланчу внимания и быстро ушел.
Отъехав от завода и, убедившись, что мастер не следит за ними, мальчики свернули в первый переулок, где, по словам Генки, он видел старую, пустую бочку.
- Туда все сольем, проверим и обратно.
Но кроме уток, блаженно крякавших в больших лужах, и кур, что спрятались от жары в тень, ничего не было.
- Где же твоя бочка? - с возмущением спросил Колька.
- Я перепутал. Это в другом месте. Поехали!
Только друзья свернули за угол, навстречу им вышел мастер.
- Где вас опять носит?
Ребята промолчали. Обескураженные и недовольные въехали они во двор мастера.
Жена Грачева встретила их холодно. Она не улыбалась, не предлагала им отдохнуть или отведать пирога. Бросила им ведро и указала, куда сливать из бочки. Мастер ушел в дом.
Черпая помои, Колька и Каланча с нетерпением ждали, когда они доберутся до дна. Они совсем забыли о жене мастера, которая изредка бросала на них быстрые взгляды. Но вот последнее ведро и перед их глазами - одни остатки картофельной шелухи.
Колька вдруг почувствовал, что устал от напряжения, от ожидания. На мгновение ему показалось, что он увидел мелькнувшую усмешку на лице Грачевой. Но в этом он не был убежден. Возможно, ему только показалось.
Часть 3
Глава 23
ДУМАЙТЕ О РАБОЧЕМ ЛЮДЕ
Мария Ивановна вставала очень рано. Надо было подготовить Кольку и Наташу к заводу, собрать им завтрак и сварить на ужин какой-нибудь суп.
Продукты по карточкам выдавали нерегулярно. Город все еще находился на строгом пайке и испытывал острый недостаток в продовольствии. Надо было думать и о Каланче, который уже вышел из детдомовского возраста и нуждался в особом присмотре.
Мария Ивановна видела, как ребята стремятся к труду, добиваются права стать полноценными рабочими. Уже не раз она намеревалась побывать в столовой, где они работали. Сегодня она решила сходить туда.
Обо всем этом никто из подростков не подозревал.
Мария Ивановна предполагала прийти в столовую в первой половине дня, но задержалась. Только в четвертом часу она направилась на завод. Столовую уже закрыли. Она постучала. На стук появилась веселая Зинка. Толстушка, не дав себе труда выслушать Марию Ивановну, весело объявила:
- Обедов нет, все подчистую съели!
- Мне к повару Степану Степановичу.
Зинка поправила свои кудряшки.
- Он пошел в лечебницу, на ногу жаловаться, мозжит она у него.
Мария Ивановна кивнула головой.
- Хорошо, хорошо. Я мать Наташи и Коли, и мне хотелось бы поглядеть, как они у вас тут...
- Коля, Наташа, к вам пришли! - крикнула Зина.
Мария Ивановна застала подростков за мытьем полов в обеденном зале. Колька и Каланча неумело выжимали тряпки. Наташа скребла половицу. Неподалеку от них, рядом со сдвинутыми к стене столами и скамейками, трудилась уборщица. При виде Марии Ивановны ребята почему-то смутились.
Мария Ивановна ободряюще улыбнулась:
- Я вам не помешаю?
Колька тихо ответил:
- Нет, тетя Маша.
Зинка уже успела разнести по кухне весть о приходе матери Наташи и Кольки, и в раздаточное окно высунулись лица судомоек.
Мария Ивановна осмотрела зал. Он имел неприглядный вид: стены давно не белились, потемнели, окна грязные.
Осуждающе покачав головой, Мария Ивановна подозвала Наташу. Наташа сразу поняла, что предстоит неприятный разговор.
- Как же вы, доченька, с этим миритесь? Народу у вас хватает, а порядку мало...
- Тише, мама, - умоляюще попросила Наташа. - Люди обидятся!
Но Мария Ивановна не собиралась молчать.
- Обидятся? На кого? На себя? Смотри, как плакаты мухами засижены. А паутина по углам. И ни одного цветка в зале... Эх вы...
Кто знает, во что вылился бы разговор, но в коридоре послышался стук деревяшки, и в зал вошел Степан Степанович. Он был не в духе.
- Кто скомандовал прекратить уборку? - не обращая внимания на чужого человека, грозно нахмурил он брови-кустики. - А ну, за работу!
Его немедленно послушались. Только тогда Степан Степанович, прикрыв один глаз, другим испытующе вперился в Марию Ивановну.
- Что нужно?
Мария Ивановна поздоровалась и объяснила причину своего появления.
Узнав, что женщина приходится близким человеком подросткам, Степан Степанович смягчился и пригласил ее к себе в клетушку. Беседа вначале протекала мирно, но услыхав от Марии Ивановны ее замечания, Степан Степанович вспылил.
- Отставить вредные разговорчики! Голова кругом ходит, как бы накормить людей. Не до жиру...
Трудно было Марии Ивановне успокоить его.
- Степан Степанович, милый вы человек, - говорила она. - Вы много делаете, но разве худо зал привести в порядок? Поверьте, народ будет вам очень благодарен.
- Я что... Я не против. Только с какого фланга начать наступление?
- Найдете немного мелу? Ну, а остальным я вам подсоблю...
Через два дня рабочие корпусного цеха с удивлением наблюдали, как к цеховой столовой подъехала телега, нагруженная домашними цветами. Это Мария Ивановна вместе с Колькой и Наташей обошла квартиры рабочих, и их жены уступили часть цветов столовой.
За ночь работники столовой выбелили зал, вымыли окна. И помещение на глазах у всех преобразилось. Колька, Наташа и Каланча обернули цветочные горшки бумагой.
Степан Степанович был очень доволен. Тут и там раздавался бойкий стук его деревянного обрубка.
- Как к параду готовимся! - весело объявлял он.
...А через месяц стало известно, что Кольку, Каланчу и Наташу переводят в заклепочный цех. Для ремонта буксира не хватало заклепок, цех не выполнял задания, он нуждался в рабочих.
В числе других решили послать туда и подростков, которые настойчиво просили об этом.