Глава 21. 

     Через несколько дней навестить меня пришла Нонна Мордюкова.
      - Здравствуй, Володя, - заговорила она своим красивым грудным голосом, - я принесла тебе хорошей колбасы и еще очень вкусные вещи. Вот в этой миске клубника, а в этой малина. Я сегодня проснулась рано, чтобы пораньше попасть на рынок. С утра там все свежее. Клубнику и малину я помыла. На дворе сейчас очень хорошая погода, солнце светит, а мы сидим в этой душной комнате. Я попрошу лечащего врача, чтобы тебя отпустили со мной хотя бы на полчаса.
      Во время прогулки Нонна Мордюкова рассказала мне, что Сергей Аполлинариевич полностью смонтировал фильм. Фильм показывали в Кремле. Вышестоящие товарищи предложили усилить в фильме роль партийного руководства. На роль партийного руководителя Проценко приглашен артист Малого театра Виктор Иванович Хохряков.
      - Ты не волнуйся, Володя, - успокаивала она меня, - фильм получился очень сильный. В зрительном зале все плачут.
      Время прогулки пролетело быстро.
      Еще через несколько дней навестить меня пришел исполнитель роли Стаховича, артист Евгений Моргунов, и не один, а вместе со своей мамой.
       - Здравствуй, Володя, - заговорил он баском. - А мы живем здесь рядом, совсем рядом с твоей больницей. Я и мама... Вот мама напекла тебе пирожков. Этот большой пирог с клюквой для аппетита. А маленькие пирожки с печенкой и с морковью. Они очень вкусные, свежие. А здесь в банке домашний винегрет.
       - Мы, действительно, живем рядом, - поддержала его мама, женщина почтенного возраста. - Мне уже давно пора на пенсию, а я продолжаю работать. Всю жизнь проработала в клинике старшей медсестрой. Дайте-ка я осмотрю вас.
       Она подошла ко мне, подняла пальцами мои веки и заглянула в глаза.
       - Глаза чистые, - констатировала она, - значит воспалительного процесса в организме нет. Собственно вы совершенно здоровы. У вас истощение нервной системы и авитаминоз. Это легко поправимо. Я работаю через два на третий. Мы с Женей часто сможем вас навещать.
       - Зачем же беспокоиться? - стал возражать я.
       - Нет, нет, - перебила она меня, - я медицинский работник старого закала. Это мой долг!
       Моргунов отозвал меня в сторону.
       - Хочу поговорить с тобой по секрету, - заговорил он. - Работники нашей киногруппы, осветители, гримеры, костюмеры, строители и прочие товарищи велели спросить, можно ли им навестить тебя?
       - Конечно, можно.
       - И еще... В театре у тебя объявилось много поклонников из числа зрителей. Поскольку ты сейчас не играешь роль Олега на сцене, распространились слухи. Одни говорят, что ты умер, другие, что ослеп. Многие меня спрашивают, где ты. Я говорю: в больнице. Они просили спросить у тебя разрешения - можно ли навестить?
       - Пусть приходят.
       В последующие дни Евгений Моргунов и его мать навещали меня постоянно.
       Часто приходили ко мне и работники кино студии, и однокурсники-студенты ВГИКа, и студенты ГИТИСа, где я начинал учебу, и просто театральные зрители.
        Регулярно в определенные дни приезжали или Сергей Аполлинариевич, или Тамара Федоровна.
        Благодаря заботам врачей я почувствовал себя совершенно здоровым очень быстро, буквально через неделю. Но меня продержали в больнице около месяца.
        Наступил день выписки. Меня провожали сотрудники больницы.
        Когда я вышел из подъезда, то увидел, что у ворот стоит старенький трофейный "мерседес" Сергея Аполлинариевича. За рулем сидел шофер Павлик.
        - Здорово, Павлик! - радостно поздоровался я.
        - Здорово, больной. Давненько не видались. Ну как, очухался?
        - Очу-ухался.
        - Садись рядом. Велено тебя доставить по назначению.
        - Это куда же? На киностудию, что ли?
        - Не-ет.
        - В общежитие?
        - Тоже нет. Велено доставить домой к Герасимову. Тебя уже там ждут.
        Через час мы с Павликом сидели за обеденным столом. Тамара Федоровна подавала нам обед и приговаривала:
         - Кушайте как следует. Все свежее...
         Неожиданно она обратилась непосредственно ко мне:
         - Володюшка... Сергей Аполлинариевич решил, что некоторое время ты должен пожить в нашем доме. Мы приготовили тебе комнату, где библиотека. Поставили удобный диван. Тебе будет хорошо. Отдохнешь. Успокоишься. Почитаешь хорошие стихи. Словом, ты должен пожить у нас. Дело в том, что из общежития ГИТИСа, где ты жил, тебя выписали, а в нашем общежитии пока свободных мест нет.
         Я пришел в замешательство и стал что-то невнятное бурчать под нос.
         - Чего ты заупрямился, как бык, - оборвал меня Павлик. - Тебе что, худа желают? Тебе добра желают! Как Сергей Аполлинариевич сказал, так и будет...
         Так я остался жить на квартире у Сергея Аполлинариевича Герасимова.
         Он вставал очень рано, по обыкновению в шесть утра. Возвращался поздно, часам к одиннадцати вечера. Иногда я уезжал с ним на киностудию и наблюдал, как идут съемки.
         Сергей Аполлинариевич посоветовал мне:
         - Займись самообразованием. В библиотеке есть собрания сочинений Гегеля, Герцена, Писарева, Стендаля... Тебе невредно познакомиться с различными философскими течениями и, конечно, с классиками художественной литературы.
         Время летело быстро и незаметно. Прошло больше месяца.
         Как-то Тамара Федоровна сообщила мне по секрету:
         - Сергей Аполлинариевич сегодня ночью везет "Молодую гвардию" на просмотр в Кремль. Будет смотреть Сталин.
         В эту ночь в доме Герасимова никто не спал.
         Сергей Аполлинариевич вернулся под утро и, когда его стали расспрашивать о результатах просмотра, отмахнулся:
          - Все хорошо. Я очень устал. Надо спать, срочно спать.
          Выражение его лица было довольным.

<к содержанию
<глава 20
глава 22 окончание>