Глава 16.

       Немало рассказывала мне о Фадееве и Елена Николаевна Кошевая.

       На фото: Е.Н.Кошевая и А.А.Фадеев. 1949 год.

- Будучи в Краснодоне, Фадеев все время жил в нашей квартире. Он вставал очень рано - часов в пять, в шесть утра. Выходил вначале во двор. Там он делал физическую разминку или пилил и колол дрова. Затем умывался и долго по пояс обливался холодной водой  прямо из водопроводного шланга. После этого, пока никого не было на улицах, он выходил гулять. Гулял по обыкновению в Комсомольском парке. После прогулки завтракал и садился за работу. Во время работы часто пил морковный чай без сахара. Потому что сахара у нас не было и настоящего чаю тоже. Мы старались оберегать писателя, чтобы его никто не беспокоил. Обедал Александр Александрович вместе с нами. Он был неприхотлив к еде и, что бы мы с бабушкой ни приготовили, всегда нахваливал. Обедал он часов в пять дня. После этого принимал посетителей, которых было очень много, или уходил в город знакомиться с обстановкой... Он был изумительный рассказчик и необыкновенно внимательный человек. Ходил по комнатам совершенно бесшумно, ступая на носки, чтобы нас не тревожить. Нас удивляла его поразительная, непередаваемая скромность. До сих пор кажется, что книгу "Молодая гвардия" написал не писатель, а кто-то из жителей Краснодона...   Елена Николаевна рассказывала мне подробно о тех страшных днях, которые они пережили во время оккупации. Ее воспоминания полностью совпадали с теми фактами и событиями, которые описаны в романе А.А.Фадеева и которые позднее были отражены в кинофильме.
        С содроганием в душе я слушал, как гитлеровцы расправились ночью с тридцатью двумя шахтерами, расстреляв и закопав их еще живыми в Комсомольском парке. Как тогда Олег плакал всю ночь, и Елена Николаевна успокаивала его, призывая быть мужественным, крепким, сильным душой...

        Эту сцену нам пришлось потом вместе с Тамарой Федоровной Макаровой сыграть в фильме. Когда я играл, я видел своего погибшего на фронте отца, своих близких товарищей фронтовиков, отдавших молодые жизни за Родину. Я очень волновался и от волнения не мог сдержать дрожь в теле. Тамара Федоровна, опытная актриса и прекрасный педагог, успокаивала меня. Касаясь губами, шептала мне на ухо: "Володюшка, успокойся. Не дрожи, как серый зайчик".
        Сергей Аполлинариевич снимал эту сцену подряд несколько раз. И всякий раз мы с Тамарой Федоровной плакали по-настоящему. Плакали, потому что слишком много слез накопилось в душе за время войны.

  На фото:  Тамара Федоровна Макарова с "сыном" - артистом Владимиром Ивановым. 
  
       Надо сказать, что я тогда был вообще очень впечатлительным. Я еще не забыл тех лет, которые мне пришлось пережить на фронте.
       Большое впечатление на меня произвели страстные стихи Олега Кошевого, написанные им во время оккупации.

И я решил, что жить так невозможно,
Смотреть на муки, самому страдать...
Скорей! Пора, пока еще не поздно,
В тылу врага - врага уничтожать!

Несколько позднее, обращаясь к своей маме, Олег писал:

Мама, мама, не плач. Только мсти!
Возвратятся прекрасные дни.
Правды, счастия луч золотой
Засияет над нашей землей...

Нине Иванцовой, своей подруге, Олег посвятил такие строки:

Скоро наши дорогие краснокрылые орлы
Прилетят, закроют двери
Всех подвалов и темниц.
Слезы высохнут на солнце
На концах твоих ресниц.

      Эти стихи волновали меня. Они помогали понять внутреннее душевное состояние Олега.
      Я старался по возможности чаще встречаться с Нонной Мордюковой, Инной Макаровой, Кларой Лучко, Сергеем Бондарчуком, Сергеем Гурзо, Глебом Романовым, Жорой Юматовым, Гулей Мгеладзе, Вячеславом Тихоновым, Борисом Битюковым, с краснодонцами, участниками событий. Такие встречи обогащали духовно...

      На фото: Встреча работников съемочного коллектива фильма "Молодая гвардия" с родными героев-краснодонцев (в центре - С.Герасимов, Е.Н.Кошевая, Н.Мордюкова, В.Иванов). 1947 год.   

      Однажды мы вместе с краснодонцами отправились купаться на речку Каменку.
      Были с нами и С.А.Герасимов и В.А.Рапопорт.
      Речка Каменка находится довольно далеко от города. Краснодонцы привели нас к своему заветному месту, где на месте затопленной шахты под крутым обрывом образовался глубокий омут. Это место называли "бездонкой". Обрыв был вертикальный и очень высокий.
      Один из шахтеров заявил:
      - С этого обрыва никто и никогда не решался прыгать. С него прыгал только Серега Тюленин.
      - Неправда, - перебил его кто-то, - Олег Кошевой тоже нырял с этого обрыва.
      Стало понятно, что краснодонцы решили нас испытать. Все стали почему-то смотреть на Сергея Гурзо и на меня. Что нам было делать?
      Первым прыгнул с обрыва Сергей Гурзо. Сережа долго не появлялся из воды. Наконец, он вынырнул, и все облегченно вздохнули.
      "Главное, угодить в воду вертикально", - подумал я, последовал примеру Сережи и прыгнул с разбегу...
      Помню, когда упал с обрыва в воду, удар в голову оглушил меня. Уже кончалось дыхание, а меня все еще с большой скоростью тянуло вниз. Наконец, я почувствовал невесомость и что есть силы стал работать руками и ногами, чтобы выбраться наверх. Когда вынырнул из воды, в глазах было темно. Я задыхался, стараясь скорей наглотаться воздуха. До берега добрался с трудом и, когда ощутил под ногами землю, понял, что меня шатает из стороны в сторону.
      Через некоторое время почувствовал сильную тошноту. Дорого же я заплатил, чтобы стать "героем" дня. Лишь много позже догадался о причине своего недомогания. Дело в том, что во время войны я был ранен в голову.
      Что касается Сергея Гурзо, то он нырял с обрыва всякий раз, когда мы приходили на "бездонку". Он даже делал в воздухе сальто, чем вызывал неподдельное восхищение краснодонцев. Прыгала с обрыва и Инна Макарова. Но она прыгала "солдатиком".

<к содержанию
<глава 15
глава 17>