<к содержанию
<предыдущая страница
Оля пишет Коле
Дорогой Коля!
Это испытание будет труднее первого... А может быть, и легче. Но, по крайней мере, оно будет тайное! О нем не напишешь в стенгазете или в "боевом листке"...
Я расскажу тебе, Коля, о человеке, который там, на Урале, скучает обо мне сильнее всех. Другие, наверно, скоро меня забудут, а Тимофей не забудет... Я знаю это. Его фамилии нет в нашем классовом журнале: он учится и живет далеко от нашей школы, на другом краю города.
Впрочем, Тимофея можно вполне называть Тимошкой, потому что ему нету пока еще и девяти лет. Как раз скоро исполнится: двадцать девятого декабря... Но лучше все-таки говори ему "Тимофей". Я первая стала так называть его, и ему это очень приятно.
Года два с половиной назад я заметила, что Тимошка все время толчется в штабе дружинников своего старшего брата, которого ты очень хорошо знаешь, - возле нашего Феликса... Феликс объяснил мне, что отец и мать их работают на руднике, в семидесяти километрах от города, домой приезжают только по воскресеньям и маленького Тимошку не с кем оставлять.
Тогда-то мы с Тимошкой и подружились. Не сразу, конечно... Он долго меня не признавал и говорил брату: "Чего она пристает?" Я хорошо помню его стриженый, ершистый затылок, которым он всегда поворачивался ко мне. А потом уж я разглядела и его лицо: хмурое, насупленное, кажется, наполовину занятое очками. Он стесняется этих очков и, может быть, поэтому такой хмурый...
Я научила Тимошку читать. Помню, приносила ему самые интересные книжки, такие, чтобы он никак не мог от них оторваться и один удрать на улицу. Тимошка перестал торчать в штабе: книги прямо-таки приковали его к дому.
Потом Тимошка заболел. Это была неслучайная болезнь... Когда много лет назад, в Крыму, Феликс наткнулся на мину, неподалеку от него стоял годовалый Тимошка. Его отбросило в сторону взрывной волной, оглушило. А через пять лет после этого начались головные боли. Такие сильные, что Тимошка (а он очень терпеливый) плакал и кричал...
Когда первый раз ему стало плохо, родители его были в отъезде. А Феликс как раз готовился к экзаменам в институте. Трудно было... Но я целыми днями сидела возле Тимошки, а мама моя его лечила. И в больницу мы его не отдали, сами выходили. Мама сказала, что Тимошке надо побольше гулять, дышать свежим воздухом. И мы с ним стали гулять. Я выдумывала разные истории, чтобы ему не было скучно: то мы с ним отправлялись в путешествие, то искали что-то. Он очень любил разные поиски и неожиданные находки. Но головные боли все равно возвращались. Они и сейчас еще мучают его. И я тут часто думаю об этом, потому что очень люблю Тимофея.
Сперва я просто хотела помочь Феликсу, который один никак не мог с ним справиться, хотя Тимошка уважает старшего брата и даже гордится им.
Но главное, Феликс мало видит Тимошку. Только рано утром да поздно вечером. Он ведь все время занят: то в школе у нас, то в штабе дружинников, то в библиотеке...
Вот Тимошка и привязался ко мне. А я к нему. И так сильно мы с ним сдружились, что я даже не смогла сказать ему правду, когда уезжала из вашего города. Не смогла сказать, что уезжаю навсегда, просто не смогла. И пообещала, что скоро вернусь... Даже адреса не оставила: родители, мол, будут ездить с геологической партией где-то недалеко, по Уралу, - и я с ними. А потом, сказала, вернусь обратно...
И Тимошка ждет, что я снова приду к нему, как бывало раньше. Каждый день ждет...
Но вместо меня, Коля, должен прийти ты. И как-то занять мое место в Тимошкиной жизни. Понял? Тогда уж можно будет сказать, что я, наверно, не приду больше в двухэтажный домик на Зеленой улице. Там, в третьей квартире, ты должен подружится с Тимошкой. Но сперва приди туда тайно от всех и даже от Феликса: может быть, он не захочет, чтобы кто-то еще вмешивался в их жизнь. Меня он сам просил помочь, а тебя не просил. Но уж когда ты станешь настоящим другом Тимошки, тогда Феликс обрадуется и тайна будет не нужна.
Это и есть моя просьба. Тимошка днем всегда дома, ты легко застанешь его. Феликс пишет, что он даже на полчасика боится уйти куда-нибудь: а вдруг я приду! Принеси Тимошке интересные книги. Лучше всего Жюля Верна. Или что-нибудь про разведчиков. И не позволяй ему снимать очки. Скажи, что они ему к лицу, что он в них выглядит совсем взрослым. Скажи это как бы между прочим...
И еще хочу тебе напомнить: Он очень любит всякие поиски, неожиданные находки и таинственные истории. Придумай что-нибудь такое, чтобы увлечь его...
Я хочу, чтобы ты полюбил Тимошку. Такого задания я дать не могу. Но хорошо было бы!
Оля.
Коля пишет Оле
Здравствуй, Оля1
Так, значит, Тимофей - это младший братишка Феликса? Вот здорово! А я думал, это какой-нибудь старшеклассник.
Я еще ни разу не видел Тимошку, но уже немного его люблю. А как подружиться с ним, пока не знаю. Если придумаю, тут же напишу тебе.
Что же ты сразу не сказала, что Тимофей - это просто Тимошка? Я бы не искал его по всей школе.
Коля
Коля пишет Оле
Здравствуй, Оля!
После того как пришло последнее письмо, я все время думаю: как мне начать разговор с Тимошкой? Я уже три раза внимательно слушал по радио передачи для родителей. И даже кое-что записал в тетрадку.
Я сначала решил, что буду воспитывать Тимошку по всем правилам педагогической науки. Я даже составил и выучил наизусть текст своей первой педагогической беседы, где было много примеров из жизни, пословиц и поговорок... По радио говорили, что их язык "наиболее убедителен". В моей беседе были такие, например, места:
- Я надеюсь, Тимоша, что мы с тобой станем закадычными друзьями, что нас с тобой, как говорится, водой не разольют! Знаешь, Наверно, Тимоша, такую русскую поговорку: "Скажи мне, кто твой товарищ, и я скажу, кто ты!.." Ты дружил с Олей Воронец, а она настоящая пионерка - значит, и ты будущий настоящий пионер. Я верю в тебя! (По радио говорили, что очень важно верить в человека, которого собираешься воспитывать.) И еще, Тимоша, есть такой математический закон: "Две величины, порознь равные третьей, равны между собой!" Мы порознь были знакомы с Олей Воронец - значит, мы с тобой уже давно были как бы приятелями...
Но когда я зубрил эту речь, мне вдруг стало как-то очень скучно. И тогда я подумал, что Тимошка может заснуть, пока я буду произносить все свои пословицы, поговорки и примеры из жизни. Особенно, если он любит Жюля Верна и книги о приключениях...
Я долго думал - весь день и почти что всю ночь. И решил действовать без всяких бесед. А как именно - напишу в следующем письме, потому что как раз в эту минуту отправляюсь к Тимошке: он, наверно, уже вернулся из школы.
Коля
Коля пишет Оле
Здравствуй, Оля!
Вчера я познакомился с Тимошкой. Было это так.
Я рассчитывал, что Тимошкины окна должны быть крайними слева, на первом этаже. Потом пошел во двор, спрятался за углом дома и начал оттуда ухать по-совиному, будто условный сигнал подавать. Сова, знаешь, всегда неспокойно кричит, словно пожарную тревогу в лесу объявляет. Я даже, может быть, немного перестарался, потому что Тимошка сразу высунулся в окно и стал тревожно оглядываться по сторонам. Я вышел из-за угла и тихо, таинственно прикрыв рот рукою, спросил:
- Ты Тимофей?
- Да, я Тимофей! - ответил он.
Я почувствовал, что ему приятно произносить это слово - "Тимофей", и решил, что всегда буду называть его так - уважительно, полным именем.
Я повнимательней оглядел Тимошку и говорю:
- Да, вроде, похож... по описанию совпадает... Тогда ты мне и нужен!
И полез прямо в окно. Тимошка опомниться не успел, как я уже спрыгнул к нему в комнату. Он смотрел на меня исподлобья, недоверчиво и хмуро.
- Ты кто? - спросил он.
- Я из "Отряда Справедливых"! Нам с тобой поручена "Операция МИО"!
- МИО?..- переспросил он.
- Это сокращенное слово. Оно обозначает: "Мы ищем Олю"! Понимаешь? Она же адрес переменила, и мы обязаны ее отыскать!
- Мы с тобой?..
- Ну да! Ведь ты же был ее самым ближайшим другом! Так мне сказали...
Тимошка с удовольствием подтвердил:
- Да, я был другом!
- Ты хочешь найти Олю?
И тут я увидел, что Тимошка действительно очень скучает по тебе, что он даже, может быть, ничего другого и не хочет, как только найти тебя. Он повернулся ко мне тем самым ершистым затылком, про который ты писала, и полез согнутым указательным пальцем под очки...
Потом он настороженно спросил:
- И ты тоже... ее друг?
Он, видно, не хочет, чтобы у тебя были на свете, кроме него, еще какие-нибудь друзья. И я ответил Тимошке:
- Нет, я не очень уж близкий друг. Но мы учились с ней вместе. И поэтому мне поручили.. в "Отряде Справедливых".
- В отряде? - опять недоверчиво переспросил он. - А Феликс ничего про это не говорил...
- Твой брат не должен знать об этом! Ни в коем случае! - полушепотом предупредил я.
- Почему? - еще больше насторожился Тимошка. - Я ему все говорю...
- А этого говорить нельзя! Понимаешь, мы должны сами, без помощи взрослых, найти Олю! Она уехала и не дает о себе знать. А мы должны отыскать ее. Так решил "Отряд Справедливых".
- Как же мы ее найдем?
Тут поможет одно мое свойство... ну, которое отличает меня от всех других людей!
- Какое свойство?
- Скоро узнаешь! - пообещал я. И шепнул ему в самое ухо, будто кто-то мог нас услышать: - Нам с тобой и срок дали: двадцать девятое декабря!
Я закатил глаза так, чтобы одни только белки были видны (я умею это делать), потом таинственно покрутил руками в воздухе, подвигал ушами (я тоже умею) и добавил:
- Кстати, как мне только что стало известно, двадцать девятое - это как раз день твоего рождения!
- Откуда стало известно?..
- А я отгадываю на расстоянии!.. Это и есть мое особое свойство!
Я слышал, что некоторые артисты дают "сеансы отгадывания мыслей на расстоянии", но тут это "расстояние" было ни к чему, и я стал объяснять:
- Ведь день твоего рождения будет почти через месяц. Значит, этот день от нас на большом, так сказать, расстоянии. А я его отгадал... Значит, и получается: отгадывание на расстоянии. Понимаешь?
Тимошка смотрел на меня уже с бОльшим уважением. И потребовал:
- Отгадай что-нибудь еще!
- Я даю сеансы отгадывания только один раз в день, - устало сообщил я. - Потому что это требует большого напряжения нервной системы.
Я вытер лоб рукавом.
- А потом еще что-нибудь отгадаешь?
- Обязательно отгадаю!
- Мой Феликс тоже умеет показывать разные фокусы, - сказал Тимошка.
Он сравнил меня со своим старшим братом, и я подумал, что это уже неплохо.
Чтобы закрепить свой первый успех, я вдруг зачем-то пообещал:
- Двадцать девятого я подарю тебе подарок! Ко дню рождения...
Тимошка, видно, не очень ценил подарки. Он даже ничего мне не ответил. А я, чтобы выжать из него ответ, добавил:
- Велосипед хочешь?
Тимошка вновь промолчал.
- Ты думаешь, что трехколесный, да? Нет, двухколесный, настоящий. Со звоночком! - продолжал настаивать я.
Тимошка только пожал плечами. Мое умение отгадывать на расстоянии произвело на него большее впечатление, чем двухколесный велосипед.
Я очень хотел еще больше завлечь Тимошку в нашу "Операцию МИО" и предупредил его:
- Вызывать тебя буду условным знаком: каким-нибудь птичьим голосом. А ты так же точно будешь мне отвечать. Если ответишь - значит, никого дома нет и я могу смело лезть в окно!
- Я по-птичьи не умею, - хмуро ответил Тимошка.
- Как?! Ты не умеешь подражать птицам?!
- Нет.
- Ну, знаешь ли, Тимофей! Этого я никак не ожидал! Тогда я немедленно научу тебя. Без этого мы просто провалим все дело. Вот слушай... И повторяй.
Я стал с посвистом пощелкивать, как самый настоящий дрозд, потом надрывно, тоскливо кричать, как чайка, потом несолидно тренькать, как синица...
- Феликс тоже умеет свистеть по-всякому, - сказал Тимошка.
И все же он смотрел на меня с восхищением. И даже начал сам потихонечку повторять за мной. А во дворе, под окнами, стали собираться ребята. Тогда мы прекратили наш первый урок.
Напоследок я не только сказал Тимошке, что очки ему к лицу, но даже примерил их и сказал, что с удовольствием бы сам носил такие!
Вот и все, Оля. Я, значит, начал выполнять твою просьбу.
Коля
Да, совсем забыл! Срочно расскажи мне о каких-нибудь Тимошкиных тайнах: ведь я должен что-то "отгадывать на расстоянии"!