Сказка
Юрий Яковлев
1970-е
Рисунки Н. Муратова
Глава седьмая
Вот уже целый час Лев бродил по пустынному городу в поисках своего друга Леши. Он приветливо смотрел по сторонам и дружелюбно помахивал хвостом с кисточкой.
Он чувствовал себя хорошо в своем родном городе и вполголоса напевал львиную песню, которая в переводе на язык людей звучала так:
Здесь все знакомо, здесь все привычно,
Каждое утро все как обычно,
Хочется крикнуть: не торопитесь,
Остановитесь, остановитесь!
Светит на варежке звездочка снега.
Вот на дороге след человека.
След человека рядом со мною.
Здесь я родился, здесь все родное.
Но люди, глядевшие на Льва из окон, не понимали по-львиному, им казалось, что Лев что-то мурлычет себе под нос.
"Где же улица Петровка, на которой живет Леша?" - думал Лев, внимательно рассматривая улицы.
На перекрестке двух больших улиц - Лев не знал, как они называются - стояла круглая красочная афишная тумба. На тумбе были изображены дрессированные львы.
"Странно, - подумал Лев, - оказывается, здесь живут мои родственники. И ни разу не зашли ко мне. Родственнички!.."
Из ворот выбежала маленькая собачка, одно ухо белое, другое - черное, хвост - запятой. Она отчаянно залаяла на Льва. Люди в окнах замахали руками, стали звать собачку.
- Сейчас он ее проглотит - и нет собачки!
Но Лев и не думал глотать собачку. Он понял, что она играет с ним, и с удовольствием принял участие в игре. Он кружился волчком, кувыркался, прыгал, а собачка норовила вцепиться ему в ухо и в кончик хвоста. Так они долго играли, бегали. Потом Лев лизнул собачку в нос и зашагал дальше.
Собачка долго потом рассказывала друзьям, как она играла со Львом. Ей никто не верил, хотя это была сущая правда.
После встречи с собачкой Лев вспомнил свое детство. Он так растрогался, что тут же стал сочинять стихотворение: он был в душе поэтом.
Родился Лев.
Вернее - рыжий львенок.
И, осмелев,
он вылез из пеленок.
Родился Лев
не в Танганьике жаркой.
Родился Лев
в Московском зоопарке.
Звучал напев
мальчишек с Красной Пресни.
Тянулся Лев
под звуки русской песни.
Метет метель.
Стараются морозы.
И в колыбель
летят листки березы.
Не знали львы,
как он здесь рос, играя.
Родней Москвы
у львенка нету края.
И, повзрослев,
уже без мамы-львицы
Стал сильным Лев,
прописанный в столице.
Шумит листва,
пылает гроздь рябины.
Москва, Москва,
любимый город львиный.
Лев шагал по мостовой и нараспев читал только что сочиненные стихи, а люди в окнах думали, что он сердится и рычит.
Так Лев дошел до большого здания, на котором было написано: "Зоологический музей". Он встал на задние лапы и передними открыл тяжелую дверь.
Лев еще не знал, что в зоологическом музее те же звери, что и в зоологическом саду, только они не прыгают и не бьют себя хвостами по ребрам, не купаются в воде, не грызут сахарные кости, не сердятся и не радуются. Они стоят неподвижно на одном месте и стеклянными глазами смотрят в одну точку. И от всех пахнет одинаково - нафталином.
Лев вошел в зоологический музей и с удивлением осмотрелся.
- Здравствуйте! - сказал он.
Никто не ответил на его приветствие. Все звери молчали. Жираф, который обычно так чутко спит, не услышал Льва и продолжал стоять неподвижно. Даже не кивнул головой. Лев подошел к Кенгуру:
- Здравствуй!
Кенгуру молчала. И маленький кенгуренок у нее в мешке тоже молчал.
Тогда Лев подошел к своему брату Льву.
- Брат мой, Лев! Ты-то хоть отзовись!
Не отзывался музейный брат.
В отчаянии Лев ударил себя хвостом по ребрам, и в его глазах загорелся темный огонь.
- Что же вы все молчите? Может быть, вы обиделись на меня?
И тогда произошло вот что: огромный скелет кита, который висел в зале, стал медленно раскачиваться из стороны в сторону, и все звери хриплыми голосами запели:
Мы - не кусающие львы,
Мы - не бодающие яки.
Не слышим шелеста травы,
Не видим звездочки во мраке.
Мы были славными зверьми,
Ходили смело на охоту,
Теперь сидим мы за дверьми,
Погружены всегда в дремоту.
Холодные стекляшки глаз
Не могут жаром загореться.
В груди у каждого из нас
Теперь опилки вместо сердца.
Лев внимательно слушал эту грустную песню, и на глаза у него наворачивались слезы. Каждая слезинка с голубиное яйцо. А когда песня замерла, Лев сказал:
- Друзья мои, что я могу для вас сделать? Чем могу вам помочь? Если бы я мог отдать свое сердце каждому из вас! Мне было бы не жаль сердца. Я собираюсь в Африку. Я передам ваш привет.
Звери молчали.
В это время послышались хлопки, похожие на выстрелы, и чей-то сиплый голос закричал: "Я тебя! Я тебя!"
Лев быстро осмотрелся и лег рядом с чучелом льва.
В большой зал музея вбежал Свирепый Охотник.
Он гонялся за молью.
Размахивая соломенными крылышками, моль сделала круг и села на мясистый нос Свирепого Охотника. Он ударил себя по носу и... обрадовался: от моли осталось пятнышко, а нос хотя и гудел от удара, но был на месте.
Охотник пошевелил усами, опустился на спину Льва. Да, да, он сел не на чучело, а на живого Льва. Льву пришлось терпеть, чтобы не выдать себя.
- Приличная моль ест портьеры, варежки, фетровые шляпы, - приговаривал Охотник, - а эта, музейная, пожирает львов, тигров, мамонтов. Ее никакой нафталин не берет. По-моему, она просто любит нафталин, ест его на сладкое.
Я сыплю нафталин, как соль,
Но все равно летает моль.
Хотя и без зубов она,
Отгрызла хобот у слона.
Я спрашиваю с болью:
что делать с этой молью?
У тигра грозные клыки
И когти острые крепки.
Но, несмотря на малый рост,
Отъела моль у тигра хвост.
Я спрашиваю с болью:
Что делать с этой молью?
Но в это время раздался звонок. И в зал вошли посетители музея.
- Проходите, проходите. Вот перед вами медведь. Типичный представитель наших родных лесов. Он попал к нам из ресторана. - Тут Свирепый Охотник откашлялся и сказал уже совсем другое. - Он попал к нам из русских лесов, где был убит знаменитым охотником... мной.
Свирепый Охотник поклонился публике.
- Это - жираф. Типичный представитель африканских саванн. Обратите внимание на маленькие рожки, которые растут у него на голове. Имея рога, жираф не бодается, он бьет копытом... Этот жираф попал к нам в музей еще при Петре Великом.
Затем Свирепый Охотник подошел ко Льву. Вернее, ко львам, потому что рядом с чучелом лежал живой, настоящий Лев.
- Лев - царь зверей, - сказал Свирепый Охотник и вдруг попятился. - Простите, здесь два царя зверей. Вчера был только один. Обратите внимание на сильные лапы, на гриву, на могучую грудь.
И Свирепый Охотник совершил непростительную ошибку. Он стал тыкать указкой не в чучело, а в живого Льва. Лев терпел, терпел, но когда Свирепый Охотник стал щекотать указкой его нос, Лев не выдержал и оглушительно чихнул.
У посетителей музея вытянулись лица. Но Свирепый Охотник все еще не мог понять, в чем дело. Он сказал:
- Будьте здоровы!.. ТО есть, как это... почему это... Чучела обычно не чихают. Очень редкий случай.
Лев чихнул снова. Посетители задрожали.
- Будьте здоровы! - повторил Свирепый Охотник. - Вам, товарищи посетители, повезло. Чучело чихает.
И тут заговорил Лев. Он сказал:
- Я, кажется, немного простудился. Вы не видели Лешу Кашина?
Тогда Свирепый Охотник наконец понял, что перед ним не чучело, а живой Лев, и он закричал:
- Спасайтесь, кто может! Вперед! То есть, назад!
Все кинулись бежать. Свирепый Охотник схватил ружье, зажмурился и выстрелил. Но он попал не в живого Льва, а в чучело. Целое облако опилок и пыли поднялось в зале.
Посетители бежали к выходу, а Свирепый Охотник забрался на скелет кита и стал на нем раскачиваться, как на качелях.
Лев вздохнул и медленно побрел к выходу.