1 - 2 - 3 - 4 - 5 - - 7 8 - 9 - 10 1112 - 13 - 14 15 - 16 - 17 - 18 - 19 -

Владислав КРАПИВИН
Рисунки Е. Медведева

Застава на Якорном поле
Повесть-сказка

 

4. Хранители. Яшка

(продолжение)

 

 

...Когда самодельный бумеранг не вернулся к его ногам и улетел в заросли дрока, Ёжики бросился на поиски. Охая и чертыхаясь, продрался он сквозь джунгли и оказался на квадратной, мощенной ракушечными плитками площадке.
   Здесь он увидел тех.
   Компания из пяти мальчишек сидела кружком, и старший держал бумеранг.
   Ёжики вырвался из кустов со скоростью, с разгона и не сразу смог остановиться.  Подлетел прямо к сидящим. Все уставились на него.  А старший заулыбался - с нехорошим таким. с ненастоящим добродушием:
   - Здрасте. Это что за исцарапанное чудо? - У него было длинное, в мелких прыщиках лицо, щетинистая короткая стрижка и мокрые красные губы.

   Ёжики обомлел. Он был не простачок, знал,  что всякие бывают компании. И взрослые, и ребячьи. Не раз объясняли учителя и дикторы детских передач, что "в них объединяются те, кто не хочет нормально жить в обществе прогресса и благоденствия". Они просто хулиганят от безделья, другие  что-то "глотают" или "курят травку", а есть и такие, кто ограбить может. Мало того, ходили среди ребят слухи и о злодеях, которые поймают мальчишку или девчонку и мучают ради своего удовольствия...  В прежние времена таких шаек было полным-полно, а сейчас, конечно, Охрана порядка прижала их крепко. И все-таки...

   До сих пор Ёжики везло, в злые лапы ни разу в жизни он не попадал. Но теперь, увидев компанию, сразу вспомнил все разговоры и слухи.
   Было уже не до бумеранга, назад бы без оглядки. Но ослабели ноги, да и все равно поймают в чаще. 
   А те смотрели с ухмылками. Разные были ребята - и такие, как Ёжики, и старше. И лица разные, но чем-то похожие. Выражением. И словно одинаково припудренные серой пыльцой. Старшему было лет пятнадцать - волоски уже над мокрой растянувшейся губой.
   Лучась улыбкой и прыщиками, предводитель встал:
   - Охотишься, значит...  А ну-ка, подойди, мой хороший...
   Ёжики сделал два слабеньких шага. Все равно не убежать.
   - Не...  я не охочусь. Я просто так бросал. - Голос каким-то противно тоненьким сделался.
   Предводитель сказал:
   - Охотишься, охотишься...  Все охотятся в этой жизни друг за другом. И получается - сперва ты охотник, потом ты же добыча. Судьба - индейка, жизнь - копейка...  Копейки есть?
  - Не...
   - Если есть, отдай сам. А то проверим и...  Жижа, что бывает тем, кто говорит неправду?

   Тощенький, большеухий Жижа сидел по-турецки.  Он поднял печальное треугольное личико, сказал пискляво:
   - Больно бывает..  ой, как больно, прямо даже нестерпимо.
   Ёжики испугался не боли. Испугался бессилия, зловещей неизвестности, чужих грязных пальцев, которые вцепятся в него.
   - Ребята, я...  у меня только вот... - Он суетливо зашарил в кармане. - Но на нее ведь ничего не купишь, она старая...
   - Ну-ка, ну-ка... - Монетка перешла к предводителю. - Глядите, детки.
   Мальчишки вскочили, застукались лбами над добычей.
   - Фи, - сказал писклявый Жижа. - С голого пастушка - ни пера, ни гребешка. Тын, давайте его лучше  п о ч е ш е м.  
   - Дурень, - отозвался предводитель Тын. - Это ан-тик-ва-ри-ат...
   
   "Что же я наделал!" - ахнул наконец Ёжики. Чуть не заплакал.
   - Ребята, отдайте...  Ну, пожалуйста!  Это же йхоло!
   По всем законам отбирать йхоло было нельзя. Но  э т и м  оказалось наплевать на честные правила ребячьего мира. Толстый сопящий мальчишка оглянулся на Ёжики.
   - Нам-то что?  Хоть йхоло, хоть...  дуля с колом, - сказал он. Даже похлеще сказал.
   Но Тын оказался хитрее.
   - Йхоло?  А поклясться двумя кольцами можешь?
   Ничего особенного не было в такой клятве. Надо сцепить правый и левый мизинцы, потом дернуть, разорвать и сказать, глядя прямо в глаза тому, с кем говоришь:

Если лопнут два кольца,
Буду гадом без лица.

   Просто, зато железно. Редко кто мог под такой клятвой схитрить. Это уж если совсем никакой совести и стыда перед собой нет.
   Ёжики пробормотал:
   - Кто по пустякам такие клятвы дает...
   - Йхоло разве пустяк? А?
   Поймал его Тын!  И смотрел, ухмыляясь.
   Монетка не была еще йхоло. Чтобы вещь стала таким талисманом, надо ее поносить с собой, привыкнуть. А потом подержать кулак над пламенем настоящей свечки до тех пор, пока терпит рука. Вот тогда - йхоло...  А Ёжики еще не успел. Он и забормотал про это - умоляюще, с плаксивой ноткой. И безнадежно...
   - А обманывать нехорошо, - ласково перебил Тын. - Жижа, что бывает тем, кто обманывает?
   - Ой, что бывает!.. - с готовностью запищал Жижа. - Ой, даже совсем ужасно...
   
   Двое ухватили Ёжики за локти, один - за плечи и уперся коленом ему в поясницу. А мерзкий Жижа присел, стиснул ему клейкими ладонями щиколотки. Ёжики понял, что пришел в жизни миг отчаянной битвы.Насмерть. Он рванулся с такой яростной силой, что все четверо отлетели, кто в кусты, кто на камни. Отскочил и Тын. Округлил рот мокрой буквой "О".
   Враги полежали, охнули и, пригибаясь, начали подбираться. Отчаяние гудело в Ёжики...
   - Сто-оп, - вдруг сказал Тын. - Мальчик-то не прост...
   Ёжики метнулся, схватил с камня бумеранг.
   - Храбрых мы уважаем, - задумчиво сказал Тын. Ёжики выдохнул:
   - Отдавайте монету...
   - Ну уж, так сразу...  Ты ее сам отдал. Теперь - за монету выкуп.
   - Какой?
   - А такой...  Да не маши загогулиной-то. Если надо будет, все равно скрутим и причешем. Лучше слушай. Три дня будешь приносить нам дань. Подарки. Потом отдадим твою деньгу...  Идет?
   Куда деваться-то?  Ярость и сила уже оставили Ёжики. Он понуро кивнул.
   - Колечками пусть поклянется, - предложил один из мальчишек. Тын возразил:
   - А на шишА. Если хочет монетку, придет без клятвы.

   ...Три дня подряд платил Ёжики дань "Садовым троликам" - так называла себя компания Тына ("тролик" - это помесь подземного тролля и дикого автсралийского кролика, так объяснил Тын). В сводчатом подземелье, под фундаментом срытой усадьбы у троликов было убежище - они называли его бункером. Ёжики, маясь от стыда, носил в бункер то банку натуральных засахаренных вишен, то коробку с большими орехами, где в некоторых - не ядрышки, а мелкие игрушки-сюрпризы; то магнитный диск с фильмосерией про Маугли. Носил, конечно, тайком от мамы, и потому было тошно вдвойне. И никому ничего не говорил.

   Можно было признаться во всем Ярику, можно было поднять на ноги Морских орлят. Уж отряду-то шайка троликов была вполне по силам. Но пришлось бы рассказать ребятам, как позорно, без боя отдал монетку. При мысли об этом лицо и уши обдавало горячим паром.
   Тролики встречали Ёжики добродушно. Говорили спасибо. Усаживали с собой. Угощали сваренным на старой микроволновой печке густым, как смола, чаем. Рассказывали истории, от которых было тошно, будто босыми ногами вляпался в какую-то мерзость.  Один раз дали даже глотнуть дыма из старинного черного мундштука с набалдашником - трубка мира, мол. Он закашлялся, поплыло в глазах. 
   - Хватит! - приказал Тын. - Мальчик нежный, мужские забавы не для него...

   Ёжики все терпел. Ради монетки. Потому что вернуть ее было для него теперь самым важным делом на свете. Казалось, что тогда искупит он свою трусость, а мальчика, того, чей портрет на денежке, - вызволит из постыдного плена.
   И на третий день. уже притерпевшись к компании и осмелев,  Ёжики потребовал:
   - Все!  Давайте монетку!
   Тролики захихикали.
   - У вас хоть какая-то совесть есть? -  опять чуть не заплакал Ёжики.
   - Есть, есть, - успокоил Тын. - Только все надо по правилам. Сперва ты должен пройти испытание и вступить в наше общество.
   - Не буду я вступать!  Мы не договаривались!
   - Как хочешь. А испытание все равно пройти обязан. Тебе же на пользу. Научишься  аутотренингу иттов.
   - Чего?
   - Не "чего", а "кого". Иттов...  Было такое племя на древнем Марсе. Суровые воины. Им ни жара, ни холод, ни боль не страшны, они как камень. Могли неделями на раскаленных вулканических камнях лежать или, наоборот, на льду, врага поджидать. И не дрогнут, не шелохнутся, будто по правде каменные.  Скажут себе: "Я ничего не чувствую, я итт, я неподвижен". И как мертвые...
   
   Тын все врал. Никаких иттов на Марсе никогда не было. Там, правда, найдены остатки длинных стен и строений, но ученые не знают, кто и когда их построил...  Странно даже, что Тын говорил так серьезно, будто и сам верил.
   - Не хочу я, - сказал   Ёжики, - никаких иттов...
   - Не хочешь - гуляй.
   - Сами обещали, а теперь...
   - А мы с трусами честных дел не имеем. Труса надуть - себя порадовать!
   - Я не трус, а просто не хочу!  Вы опять обманете!
   Тын сцепил мизинцы:
   - Кто сломает два кольца, будет гадом без лица!..  Выдержишь испытание иттов - отдадим деньгу!

   В общем, привели его в бункер, велели снять майку. Положили спиной на широкую, как ствол дуба, железную трубу - она проходила по краю подвала. Какая-то подземная фабрика сливала по ней в дальние отстойники свои отходы. Труба иногда была тепловатой, а иногда горячей.  Сейчас - нормально, терпеть можно сколько хочешь
   - Ну и что дальше?
   - Подожди... - Привязали его за ноги, за живот, за плечи толстой лохматой веревкой.  Рядом, на каменный выступ стены, поставили песочные часы.
   - Вот! - Если выдержишь, пока весь песок не пересыплется, получишь монету и звание  итта-оруженосца. Заорешь раньше - сам виноват.
   Колбочки часов были с мелкий апельсин. Ёжики прикинул, что песка в часах - минут на десять. Ладно, плевать. Металл вовсе не обжигает. приятно даже...

   Тын куда-то ушел. Четверо сели в дальнем углу играть  в шери-раш на орехи, которые принес вчера Ёжики. Играли без шума, ругались шопотом. Стало слышно даже, как шуршит струйка в часах...
   А может, в самом деле были на свете марсианские воины - итты?  Наверно, на конях. в бронзовых панцирях и шлемах. Лица коричнево-красные, как марсианский песок...  Конские копыта мягко ступают по песку. На нем - длинные тени: маленькое солнце в лиловом небе висит низко над дюнами...
   Стало припекать. Горячие мухи побежали по лопаткам, по икрам. Ладно, ничего...  Лучше не смотреть на часы, смотреть вверх и представлять холодное марсианское небо. А мимо проезжают всадники, смотрят на лежащего мальчишку...  А кусачие мухи вовсе не горячие. Это, наоборот, уколы холода от песка, лежащего на вечной мерзлоте...  А всадники едут, едут мимо мальчишки, который, наверно, и не настоящий вовсе, а вырезан из  гранита древними мастерами...

   - А-а!!  Вы что, психи!! - Это ворвался в бункер Тын. Полоснул ножом по веревкам. Рванул Ёжики с трубы. Орал и замахивался на троликов, которые с испуга роняли выигранные орехи.
   - Сволочи!  Оставить нельзя одних!..  Он же совсем изжарился!
   Ёжики недоуменно глянул на часы. Песок пересЫпался. Видимо, давно. Болел надавленный железом затылок. Но больше ничего не болело.  Мальчишки щупали, оглаживали его спину и ноги.
   - Никаких же следов нету, Тын...
   Ёжики дернулся, чтобы не лапали. коснулся ногой трубы. Ахнул, отскочил. Тронул ладонью. Труба была как раскаленная  электропечь. 
   Он обвел глазами растерянных троликов. Резко сказал:
   - Монету!
   - Отдай, - велел Тын Жиже.  Тот замигал.
   - Ну, - грозно произнес Тын. - Я обещал, что без обмана.
   - Нету же ее... - Жижа осип с перепугу. - Я...  ее...
   - Что-о? - Тын взял писклявика за свитер на груди. - Убью, киса...
   Жижа тихонько заревел:
   - Я думал, он все равно не выдержит...  Я ее вчера на излучатель поменял для фотонного самострела... а-а...
   - Вот и доверяй таким, - скорбно сказал Тын. - Что я теперь объясню Консулу?..  У, рожа...  Гудзик и Лапочка, веревку!  И... шпигу.
   
   Услышав про неизвестную Ёжики и, видимо, страшную "шпигу", Жижа заорал благим матом:
   - Я все отдам!  Не надо!!  А-а!!  Я ему Яшку отдам!
   И стало тихо.
   - Чего-чего? - не поверил Тын.
   - Я...  Яшку...
   -   Откуда он у тебя?
   - Выиграл у Канючки...  На той неделе...
   - И молчал, м-морда...
   Ёжики не верил ушам. Яшка - это было главное богатство среди ребячьих ценностей. По крайней мере в границах Полуострова.  Дороже всяких игрушек и многосерийных дисков.  О нем ходили легенды. По слухам, он попадал то к одному, то к другому счастливчику: то как выигрыш в споре, то в обмен на какие-то сокровища...  Ни сам Ёжики, ни его друзья никогда Яшку не видели. И не надеялись увидеть...  И вдруг - у этого тролика...
   - Покажи! - велел Тын. -  Да...  Черт  возьми, это он, хоть кольцами, хоть чем поклянусь...  Везет же всяким недоумкам...
   - Не надо отдавать, - сказал толстый Куча.
   - Дурак!  Консул обещал: если обманем, головы снимет...  Бери...  И больше у нас носа не кажи. На...
   Холодный, синевато-прозрачный, размером с  огрызок толстого карандаша кристалл впечатался в ладонь Ёжики.

 

1 - 2 - 3 - 4 - 5 - - 7 - 8 - 9 - 10 - 11- 12 - 13 - 14 - 15 - 16 - 17 - 18