Лия Симонова

Повесть
(Журнальный вариант)

Рисунки А. Остроменского

 

продолжение

 

15

 

   - Дружбаны! - воскликнул Венька, ухватив общее настроение. - Где фонтаны? Где фейерверки? Кончай травить о смысле и красоте жизни! Лови красоту и кайфуй!  Вечо-о-рку со-берем?!

   Все закивали и довольно захмыкали. Они измучились под постоянным прессом неудовольствия и охотно пошли к Столбову. Даже Холодова и Киссицкая одновременно с Дубининой. И Кожаева перестала обижаться. Вениамин торжествовал. В тот воскресный вечер он был в ударе. 

   - Прав охотник или лось, - 

пел Венька весело и звонко, - 

что бы с ними ни стряслось,

как бы землю ни трепало - крутиться земная ось.

   - Эх-ма, тру-ля-ля, эх-ма, тру-ля-ля! - подпевали Пирогов, Кустов и Столбов, весьма довольные собою и доброжелательным любопытством слушателей .

   - Вместе с небом и травой,

от заботы сам не свой,

крутится зеленый шарик

против стрелки часовой... - заливался Венька.

   Ансамбль подпевал ему:

   - Эх-ма, тру-ля-ля, эх-ма, тру-ля-ля!

   - Па-па, пара-па-па-па! - подхватывали остальные, притоптывая в такт ногами, постукивая руками по столу и подергивая плечами.

   - А чьи стихи, чья музыка? - спросила вдруг Киссицкая.

   "Зануда она все-таки!" - с досадой подумал Пирогов, но немедля галантно ответил:

   - Стихи поэта Григория Поженяна, исключая, разумеется, припев, а музыка... народная...

 

   Изобретая немыслимые и виртуозные па, заражая всех весельем, Венька лихо пытался ввести в штопор Юстину, но у Юстины, застенчивой и робкой в движениях, не получалось.

   - Эх-ма, тру-ля-ля! - огорчался Венька, и оставив Тесли в недоумении, выхватил из стайки девчонок гибкую и пластичную Дубинину. Приподняв Олеську, Венька вдруг почувствовал, что лицо его покрывает золотистый мягкий дождь ее пахнущих осенними листьями волос, что голова кружится, а руки слабеют. Венька резко отпустил Олеську и еще раз удивился, как необыкновенно она хороша. И тут же заметил, что так же ошеломленно смотрит на Олеську и Пирогов. И все взоры сразу обратились к Олеське.

 

   Не успев еще сообразить, что произошло, Олеська своевольным движением плеча откинула золотистые волосы назад, посмотрела на всех удивленно.

   - Расстегнулось, - насмешливо сказала Киссицкая, повторяя ситуацию, так некстати сложившуюся для нее на вечере.

   Олеська в отличие от нее никак не выразила своих чувств. Едва наклонила голову, глянула мельком: кофточка действительно расстегнулась. Тогда Олеська тряхнула головой, золотой дождь рассыпался по плечам, заслонил грудь от посторонних глаз.

   - Ну, зачем же? - сказал весело уже пришедший в себя Прибаукин. - Искусство должно принадлежать народу...

   Напряжение разрядилось улыбками, но танцы прекратились. Киссицкая зло посмотрела на Прибаукина и многозначительно на Юстину. Юстина ответила ей благодарным, грустным, понимающим взглядом.

 

   Отойдя в сторону, Киссицкая стала рассматривать картину на стене. Заинтересованно и громко спросила, обращаясь к хозяину дома:

   - Лехочка, не скажешь, кто автор этой картины? - она умела незаметно переключать внимание на себя.

   - Какой-то приятель отца, - нехотя отозвался Столбов.

   Поскольку танцы утихли и компания отдыхала, все уставились на картину. На фоне ярко-синих гор, в голубоватой воздушной дымке стояла девушка в розовом. Левое плечо кокетливо выставлено вперед, длинные светлые волосы искрятся в лучах заходящего солнца. Глаза удивленно и радостно смотрят на мир...  Чем-то девушка напоминала Олеську, но смотрела иначе, доверчивее, мягче.

   - Ничего, миленькая картинка, - оценила Киссицкая. - Простенько, но с большим чувством... - и улыбнулась ехидно.

   - Я не понимаю, - медленно произнес, не поднимаясь с кресла, Пирогов, - ты меня извини, Алексис, зачем рисовать даму в розовом, даже если у нее в глазах большое чувство?..

   - Что ты имеешь в виду? - насторожилась Киссицкая.

 

   - Ну, если я хочу посмотреть на красивую девушку, я могу это сделать и в жизни, - пояснил свою мысль Пирогов, стараясь не встречаться взглядом ни с Дубининой, ни с Киссицкой, ни с кем другим. - А большое чувство я каждый день вижу в глазах своих родителей... - Он помолчал и добавил: - Живопись сделала большой скачок вперед, и теперь просто стыдно так рисовать. Ты, конечно, извини, Алексис...  Искусство должно трансформировать жизнь, потому что скопировать ее все равно не сможет...

   - Что же ты хочешь сказать, что "Незнакомка" Крамского или "Боярыня Морозова"  Сурикова и не искуссьво, что ли? - вмешалась Маша Клубничкина. 

   - Тогда так думали о жизни, а сейчас это уже устарело. Искусство отражает уровень мышления. Но я никому не собираюсь навязывать своего мнения. Просто, мне кажется, в наше время, если картину можно объяснить словами, то это уже назидание, а не искусство.

   - Что же тогда искусство? - грубовато атаковала Клубничкина.

   - Мастерство художника в композиции, колорите, цветовой гамме, световом решении. Искусство должно возбуждать чувства, эмоции, заставлять звучать внутренние струны... 

   - Ну, а как они будут звучать? - попыталась полемизировать  Клубничкина, - если я смотрю на картину, как баран на новые ворота, и не могу объяснить словами, что нарисовано?..

   - Ну , на баранов новое искусство не рассчитано, - с легкой улыбкой, покровительственно объявил Пирогов. - Ты будешь стоять, долго смотреть, думать, и, может, со временем в твоем мозгу мелькнет хоть какая-нибудь мысль...

   - А в твоем мозгу мелькают мысли, когда ты смотришь на всех этих шарлатанов? - обозлилась Маша, вспомнив высказывания отца.

 

   - Зачем ты так? - вмешалась в разговор, до сих пор не вымолвившая ни слова Маша Кожаева. - Ты же не видела этих картин. Ты, наверное, и Пикассо не видела, и Дали, и многое другое, а осуждаешь все с чужих слов.

   - Слушайте, умники, - неожиданно, как всегда, предложил Прибаукин. - Проведем эксперимент. Возьмем для сравнения столбовскую картину, и ты, Князь, несешь  какую-нибудь абстракцию своего отца. Предлагаем все это широкому потребителю и смотрим, за что больше дадут купюр?

   - Широкий потребитель еще не ценитель, - заволновался Пирогов.

   - Почему? - Прибаукин сегодня был настойчив. - Искусство должно принадлежать народу!  Я поговорю с барменом. Отличный паренек, и связи у него шикарные.

   - Ну, я не знаю, - засомневался Пирогов. - Отец не согласится, а без спросу я не приучен...

   - Трус ты, Князь. Скажи, что испугался за своего папашу. Может, он действительно только мазила и шарлатан?

   - Пошел ты! - не сдержался галантный Пирогов. - Чтобы твоя безмозглая  башка уразумела, что к чему, я согласен. Но только продавать не будем, просто приценимся. И я сам поприсутствую при этой оценке.

   - Я и не собирался торговать, - обиделся Прибаукин. - Просто мне до смерти наскучили ваши теоретические споры. Общество учит нас слова подкреплять делом...

 

   - Ой, ребятки, - будто проснулся Алеша. - Я вам знаете, что еще дам? Колечко. Возьмете? - Толстый, неповоротливый, он неправдоподобно резво вскочил с кресла, выбежал из комнаты и вернулся с крупным перстнем старинной работы. На светло-бежевом камне все увидели нежный женский профиль, искусно высеченный из белого мрамора.

   - Камея, - пояснил Алексей. - Моя мать теряет рассудок, когда напяливает такие штуковины. Увидите, большинству наплевать на ваших академистов и модернистов, им подавай вещички, изделия.

   - А что? - обрадовался Прибаукин. - Интересная мысль! - Он включил магнитофон. Ритмичная музыка заполнила пространство, снова возвращая всех в состояние веселой беззаботности.

 

   - Дружбаны! - широко раскинув длинные руки и пытаясь перекричать музыку, заорал Прибаукин. - Я научу вас еще одной чудненькой детской игре. Называется "Саранча". Запомните, "Са-ран-ча!"  Приходишь к другу в гости и всей компанией наваливаешься на холодильник. При возросших возможностях трудящихся масс, я думаю, эта весьма гостеприимная семья не пострадает, если мы удовлетворим свои скромные потребности. Есть хочется, а?

   - Ну да...  Ну, конечно же, - спохватился нескладный Алешка. - Мама сама предложила, чтобы я вас накормил...  Там все оставлено, но вы же танцевали...  и потом это...  спорили...

   - Вот видите, - внушительно произнес Прибаукин. - Я всегда прав. А почему?  А потому, что я ближе вас к простому народу...

   Никто не стал Прибаукину возражать. После споров и танцевальной встряски всем и вправду хотелось есть, и девочки быстро накрыли на стол. Вечеринка покатилась дальше с новой силой и радостью.

 

1 - 2 - 3 - 4 - 5 - 6 - 7 - 8 - 9 - 10 - 11 - 12 - 13 - 14

<<<           >>>