Владимир Барановский
Илья Миксон
Глава IV
Первая в мире
1. Поиск продолжается
овещательный член отдела по оружейной части артиллерийского комитета полковник Снессорев день 27 ноября 1873 года считал для себя знаменательным. В этот день на Волковом поле производились испытательные стрельбы 2-дюймовой пушки новой конструкции господина Барановского, человека сугубо штатского, но в оружейном и артиллерийском деле весьма сведущего и замечательно талантливого. Впервые в истории материальной части артиллерии господин Барановский решился испробовать для орудий унитарный патрон.
Опытные образцы патронов с жестяными гильзами были сделаны кустарно, в основном при помощи паяльника. При стрельбе имели место разрывы патронных гильз. Присутствовавший на испытаниях его высокопревосходительство Баранцов тут же предложил полковнику Снессореву по способу, изобретенному им для винтовочных гильз, изготовить некоторое число гильз для патронов 2-дюймовой пушки Барановского. Собственно, мысль об этом подал гвардейской артиллерии полковник Каминский. Генералу было угодно согласиться и отдать приказание. Одновременно генерал распорядился изготовить на Петербургском патронном заводе небольшое число жестяных гильз господина Барановского, обратив внимание на тщательную припайку к гильзам и поддону сплава, которым заливаются эти гильзы для обтюрации пороховых газов. Последним распоряжением господин Барановский всецело обязан Каминскому, который явно ему покровительствует, что вообще-то странно. Каминский славится неприступностью и честностью. Полковник Снессорев далек от подозрений. Но как может такой отменно образованный офицер не разуметь простой вещи: патроны, получаемые прессовой работой, обойдутся в большом заказе много дешевле патронов, получаемых работой токарной или паяльной.
Аванс, выданный главным артиллерийским управлением, Снессорев уже употребил на пятьдесят патронов. Испытания покажут, кто, в конце концов, стоит на пути истинном, кто - на ложном. Сейчас задержка в окончании 3-дюймовой пушки, изготовляемой на заводе Нобеля, чтобы испробовать все три калибра системы.
Пожалуй, следует написать рапорт: не угодно ли будет приказать полковнику Снессореву сдать готовые патроны и кому именно? Если же угодно, чтобы опыты шли постепенно, то кому сдавать патроны и с кем вести опыты?
Первое испытание патронов Снессорева к 2-дюймовой скорострельной пушке Барановского проводилось в конце мая на полигоне артиллерийского комитета. Ни один патрон не дал прорыва газов и не был причиной остановки стрельбы, хотя у нескольких гильз вытянуло дульце, а то и совсем оторвало верхнюю часть.
Все - Каминский, Барановский, Снессорев и мастер патронного завода господин Кокет - признали, причина в недостаточно жирных просальниках, и, разумеется, надо утолстить дульца.
_ Надеюсь, вопрос о том, какие гильзы лучше, теперь выяснен, - не отказал себе в удовольствии заявить Каминскому Снессорев. - Нынче же подам рапорт, дабы мне поручили приготовление патронов к пушке калибра 2½ дюйма господина Барановского.
Каминский резко ответил:
- Не могу объяснить вашей торопливости, господин полковник, ничем иным, как честолюбием.
- Позвольте, - побагровел Снессорев.
- Не позволю! Дело идет о судьбе одноствольных скорострельных орудий, еще не виданных в мире. И не важно, чьей системы гильзы лучше всего подойдут, ваши ли, Владимира Степановича или мои.
- Вот оно что, - протянул Снессорев. - Оказывается, и вы претендуете...
- Я ни на что не претендую, - более с досадой, чем гневно прервал Каминский. - Тем более, что при всех вариантах приоритет останется за Владимиром Степановичем. А рапорт пишите, коли вам так не терпится. По всей очевидности, ответ на него придется давать мне. И я позволю себе сделать это сейчас в присутствии Владимира Степановича. Когда на первоначальных опытах над 2-дюймовой скорострельной пушкой жестяные патроны с чугунным дном оказались не вполне удовлетворительными, то я просил господина товарища генерал-фельдцейхмейстера поручить вам приготовить латунные гильзы вашей системы.
- Вы ходатайствовали и о гильзах господина Барановского.
- Совершенно точно. И оказалось, что при тщательном изготовлении жестяных патронов прорыв пороховых газов почти устранился. Тогда я предложил видоизменить патрон так, чтобы закраины поддона находились снаружи стен гильзы.
- Кстати, сие увеличило удобство заряжания, - заметил Барановский. - Пришлось дать основанию поддона коническую форму и в каморе пушки сделать конический раструб. Предварительные опыты на Обуховском заводе показали отличные результаты.
Барановский вспомнил, что еще не рассчитался с заводом за стальную болванку со сверлением по форме ствола, заказанную Каминским для опытов.
- Станислав Климентьевич, прошу вас передать мне счет за болванку.
- Оставим это, Владимир Степанович. - Каминский покосился на Снессорева и прищурился. - Коли и я в изобретатели записался, то должен расплачиваться. Не вам же одному в долги залезать.
- Что же вы все-таки можете сказать против моей системы, господин полковник? - нервно спросил Снессорев.
- Отчего только против? Есть все основания думать, что ваши патроны оказались бы хорошими и для 2½-дюймовой пушки. Но к патронам вашей системы едва ли можно применить конический раструб, а он совершенно необходим для удобства скорого заряжания. А для приготовления ваших гильз прессованием во всем Петербурге с трудом можно отыскать особо сильные прессы * (*артиллерийские гильзы некоторых калибров прессованием стали изготовлять лишь в 50-х годах XX столетия). Для патронов же Владимира Степановича достаточно обычного токарного станка и паяльника.
- Мне все ясно, господа. - Багровое лицо Снессорева стало официальным, губы сжались. - Ясно, что писать рапорт необходимо немедленно.
Рапорт (какой уж по счету!) полковник Снессорев подал. Ответом на него были испытания стальной 2½-дюймовой пушки на Волковом поле 20 июня. Все части механизма ствола и лафета, равно как и патроны конструкции Барановского с дополнительными изменениями, предложенными полковником Каминским, превосходно выдержали проверку. Унитарный артиллерийский патрон завоевал право на жизнь.
После смерти Барановского унитарный артиллерийский патрон предадут забвению почти на четверть века. А спустя одиннадцать лет после его изобретения завод Лоренца в Карлсруэ заявит патент на металлические патроны для пушек. Ими заинтересуются и в Германии, и в Швеции, и в Дании. В главное артиллерийское управление поступит специальное донесение. Соберется артиллерийский комитет. С возмущением выступят генералы Майевский, Семенов, Каминский, штабс-капитан Забудский, полковник Паскевич. Выдающиеся ученые и конструкторы осудят попытку иностранного фабриканта воспользоваться трудами русского изобретателя: "Металлические гильзы для пушечных зарядов с ударным способом их воспламенения применялись у нас к пушкам Барановского.., но в гораздо более совершенной форме, чем это сделано заводом Лоренца".
Так будет записано в решении артиллерийского комитета в 1884 году. А сейчас, в 1874 году, унитарные патроны продолжали совершенствоваться. И еще не один рапорт сочинил настырный полковник Снессорев: жаловался и на Каминского, и на Барановского. Но что спрашивать с Барановского, когда гильзы Снессорева не соответствовали каморе нового орудийного образца ни по наружной форме, ни по толщине закраины; стоили гильзы весьма дорого и требовали дефицитной латуни высокого качества. Гильзы же Барановского обходились сравнительно дешево * и выдержали боевой экзамен (*в годы Великой Отечественной войны с целью экономии цветных металлов для некоторых артиллерийских орудий производились стальные гильзы по способу В. Барановского).