Владимир  Барановский  

Илья Миксон

Глава III

Трудный замысел

 

3. Решение принято

 

   - Линочка, - радостно закричал Барановский, вихрем влетев в комнату. - Наконец-то я ухватил ее за хвост!
   - Жар-птицу? - Паулина Антоновна ласково и несколько снисходительно улыбалась, глядя на разгоряченное родное лицо.
   - Пушку!
   - Только и всего? - как можно разочарованнее протянула Паулина Антоновна, но в ее синих глазах Барановский отчетливо видел веселье. Он схватил жену и закружился с ней по комнате.
   - Тише, тише, - утихомиривала жена. - Переоденься, по крайней мере.
    Он вернулся в переднюю, сбросил легкое пальто и тотчас ринулся к столу. Казалось, Барановский боится упустить свою жар-птицу. Но едва он взялся за карандаш, белый лист бумаги стал неприступным. То, что он так явственно представлял себе на набережной, теперь никак не оформлялось в линиях эскиза.
   "Кормовой якорь удерживает корабль от движения вперед. Станины лафета, находясь позади ствола, должны препятствовать откатыванию пушки... назад. Следовательно..."
   - Не помешаю?
   Барановский обернулся на тихий голос жены и кивнул: "Пожалуйста, дорогая". Она уловила растерянность в его взгляде.
   - Крепче держи ее за хвост, - шепнула жена, улыбнулась ободряюще и бесшумно притворила двери.
   "Следовательно... Конечно же, надо держать пушку за хвост. Лафет должен упираться, упираться в грунт! И грунт не только удержит орудие, но мягко, пружинисто удержит!"
   Карандаш зачертил по плотной бумаге. Один вариант, другой, третий... Вот это, кажется, то, что нужно. В хвосте лафета, под хоботовой частью его, укреплен упор, вид его напоминает лапу якоря. Лапа вгрызается в землю и удерживает орудие, не дает ему откатиться. В мягком грунте орудие, вероятно, немного сдаст назад: лапа якоря, как соха, пропашет широкую короткую борозду. Это надо учесть: если соха слишком глубоко вонзится, образуется вращающий момент и орудие попросту опрокинется.
   Теперь оставалось уточнить размеры, произвести технические расчеты. Выдержит ли лафет? Какова должна быть прочность самого якоря? Пожалуй, не следует называть упор морским термином. Пушка ведь полевая... Соха... Мала слишком для сохи. Сошка, сошничок, сошник. Сошник! Чнм не полевое имя?
   Сошник - вот пока единственное, что он знает о своей будущей скорострельной пушке. И впрямь с хвоста начал. Как в сказке жар-птицу ловят, всегда отчего-то за хвост.
   Итак, орудие после выстрела останется почти на прежнем месте, придется лишь уточнить наводку, а не начинать все сызнова. Теперь быстро зарядить, тут же плотно и надежно закрыть ствол с казны, воспламенить заряд и - снова выстрел! Орудие остается на месте. Еще зарядить! Но как быстро зарядить? И чем надежно запереть ствол?
   О том, заряжать орудие с дула или с казны, - спору нет. Прорыв газов вперед в зазор между снарядом и нарезной поверхностью ствола возможно устранить, лишь отказавшись от заряжания с дула. Дает это и удобство в обращении с орудием, особенно в укрытии.
   Перейти к такого рода заряжанию пытались неоднократно в Сардинии, Германии, Франции, Англии весьма длительное время, однако ж без обнадеживающих результатов. Опыт свидетельствовал, что добиться надежного запирания было не самым трудным. Верным способом следовало считать запирание нарезным поршнем. Хуже обстояло дело с герметизацией ствола, обтюрацией пороховых газов. Стиснутые в тесной каморе раскаленные газы с огромной, в несколько сотен атмосфер, силой давили на стенки своей темницы. Сверху, снизу, с боков - неприступная крепость ствольной трубы; спереди выход закрывал снаряд; позади - срез поршня затвора. Снаряд с грохотом вылетал вперед; поршень упирался, иногда газам удавалось вырвать его из гнезда и отшвырнуть назад, или заклинить. И почти всегда отыскивалась для газов лазейка, чтобы просочиться, вырваться из плена.
   Англичанам так и не удалось обуздать коварные газы. Отчаявшись, они возвратились к привычному заряжанию с дула; наглухо закрытая казна - просто и спокойно.
   Но ведь оружейники все-таки добились своего! Казнозарядные винтовки спешно вводятся во всех армиях. И ему самому, Владимиру Барановскому, далось решение этой задачи.
   А что, если испробовать опыт оружейников, применить в артиллерии? Сделать затвор продольно-скользящим, с поворотом в конце хода и запирание посредством боевых выступов? Хоть не ново, да благо уж готово.
   Но тогда нужно в стволе орудия, как и в винтовке, вырезать окно для закладывания в канал снаряда и заряда. Ствол придется удлинить, и не менее чем на полную длину двух снарядов: затвор должен  чем-то удерживаться в открытом положении. Хлопот со снаряжением не избежать. Снаряд - не пуля, в гильзу не закатаешь. Но в винтовке гильза выполняет роль на только соединителя пули и пороха в единое целое, гильза еще и обтюратор. И воспламенительный капсюль в гильзовом донце  помещается...
   Минуло два месяца, а дело не ушло дальше сошника. Неужто придется, как Иванушке, с одним пером из хвоста жар-птицы остаться?
   - Мучаетесь, господин Барановский? - с явным удовольствием бросает мимоходом нобелевский приближенный инженер Берг. Он скользит насмешливым взглядом по груде исчерченных, скомканных листов и многозначительно откашливается. - Все-таки ватман дешевле железа и бронзы, рисуйте, пока хозяину не надоест швырять деньги на ветер.
     У Берга гладкая желтая лысина и тонкие плотные губы.
   - Подите прочь, - усталым голосом отвечает Барановский и больше не обращает внимания на Берга. "Пойдет к патрону кляузничать", - вздыхает Барановский и снова берется за карандаш. Но поработать так и не удается. Появляется Гельрих. Саксонец увлекается техническими курьезами. Что ни день, то новый  "секретный загадка".
   - Владимир Стефановиш, я принести колоссальный секретный загадка!
   Лицо Гельриха такое счастливое, что грех обижать доброго человека. Да и все равно представления не избежать.
   - Очшень! - Гельрих ставит на стол обыкновенную бутылку из-под вина. - Вы есть умник и талант! Отвешайт: как без особенный инструмент сделать из бутылка маленький сосуд?
   Владимир слишком устал, чтобы затевать обычную игру в неудачные отгадки, но Гельрих получает полное удовольствие, лишь вдосталь наговорив: "Нет, нет!"
   - Надпилить и...
   - Нет, нет! Никакой инструмент! - смеется Гельрих.
   - Камнем.
   - Нет, нет! - Будет одна осколка! - еще пуще смеется Гельрих.
   Барановский заражается его веселостью.
   - Перетереть шпагатом! - хитрит Барановский.
   - Нет, нет!.. Шпагатом? Пожалуйста! - Гельрих вытаскивает из кармана тоненькую бечевку. Барановский охватывает бутылку бечевкой и начинает поочередно тянуть за концы.
   - Целый сто лет так работайт! - Гельрих удовлетворен и оказывает милосердие. - Карашо. Я открывайт вам мой секретный загадка!
   Он дважды обматывает бутылку тонкой бечевкой, завязывает узелок и отрезает лишние концы. Действуя как фокусник, Гельрих пропитывает бечевочное кольцо спиртом и поджигает его. Едва голубое пламя спадает, Гельрих коротким движением опускает бутылку в кадочку с водой. Слышится треск стекла. В руках торжествующего Гельриха верхняя часть бутылки, срезанная будто ножом. Гельрих смеется и лезет в кадку за нижней частью бутылки.
   - Пошалуйста! Маленький сосуд! - он артистически раскланивается.
   - Молодчина! Ловко! - хвалит Барановский.
   Гельрих забирает с собой горлышко, "сосуд" остается.
   - На память! - Гельрих делает широкий дарственный жест. - Вы не собирайсь идти на дом? - он тотчас поправляется: - Идти домой? Передавайт Паулина Антонофна?
   Гельрих уходит. Барановский вертит в руках отрезанный остаток бутылки, он похож формой на поддон Витворта. Пожалуй, поддон все-таки удобнее всяких других приспособлений для обтюрации. Только не обязательно изготовлять его оловянным, лучше - медным. Тогда поддон не будет плавиться и заклинивать поршень!
   В таком поддоне можно будет поместить воспламенительное  устройство, как в винтовочной гильзе. И даже сделать фланец  для удобства экстрактирования!
   Да, но поддон - еще один элемент выстрела, третий: снаряд, заряд, поддон с воспламенительным устройством. Дополнительная операция, время... В орудиях с затвором Пермского завода применяют плитки и кольца. Тоже потеря времени. Однако для 9-дюймовых тяжелых, береговых пушек это не так уж важно. А для скорострельной полевой пушки дорога каждая секунда. Пушка должна перезаряжаться  столь же быстро, как винтовка. Винтовка заряжается в три приема: вложить патрон, подать затвор вперед, повернуть его. После выстрела повернуть и оттянуть затвор назад, стреляная гильза вылетит в окно. Опять вложить патрон... Что, если все-таки испробовать и артиллерийский выстрел сделать унитарным,  объединенным в одно целое? Время заряжания сократится в три-четыре раза!
   Барановоский не расслышал, как вошел Нобель.
   - Добрый вечер, господин инженер.
   - Добрый вечер, господин Нобель.
   - У вас такой вид, будто вы нашли сто рублей!
   - Кажется, больше, господин Нобель.
   Нобель ткнул носком ботинка груду бумаги, сказал с усмешкой:       
   - О, это стоит меньше.
   "Берг уже успел нашептать".
   - Нет, больше, господин Нобель! Я буду проектировать скорострельную полевую пушку с унитарным заряжанием.
   Нобель испытующе впился холодными глазами в лицо Барановского. "Этот русский любит выдавать  вексели и... и еще ни разу не обанкротился. Но вводить в артиллерию унитарное заряжание..."
   - Вы, наверное, хотели сказать, что проектируете новую казнозарядную винтовку?
   - Пушку, пушку, господин Нобель!
   Недоверие хозяина сейчас не обижало, а вселяло уверенность в успех новой  идеи.
   - Какой калибр? - покорившись убежденному тону Барановского, деловито спросил Нобель.
   - Полтора дюйма. Для начала, господин Нобель.
   - Полтора дюйма... Для легкой скорострельной пушки это не так плохо, почти в четыре раза крупнее калибра наших картечниц. Но сколько будет весить унитарный патрон? И скольк он будет стоить? Да, сколько он будет стоить? Пойдут ли на такие расходы господин Баранцов, господин Милютин и сам император?
   - Надо посчитать. Спроектировать и посчитать.
   - Если вам нужны еще кредиты, Людвиг Нобель даст их, - напыщенно сказал Нобель.
   - Благодарю вас, господин Нобель. Непременно воспользуюсь вашей любезностью. Больше-то и обратиться мне не к кому.
   Нобель удовлетворенно закивал. "Невиданное в мире орудие с унитарным патроном. О, это сулит большое будущее!"
   - Желаю самой большой удачи, Владимир Степанович. Завод Людвига Нобеля к вашим услугам. Что желаете?
   - Прошу назначить моим постоянным помощником мастера Иогана Гельриха.

 

предыдущая страница

к оглавлению

следующая страница