Владимир Барановский
Илья Миксон
Глава 1
ОТЕЦ И СЫН
2. Духовая сила
О воздушке говорил весь Петербург. Писали газеты, печатались журнальные статьи, читались публичные лекции. Поездки духового самоката повторились первого и четвертого марта. Число сторонников духовой силы росло.
Но, кроме горячих поклонников нового вида энергии, были и открытые противники всяческих нововведений и "нейтрально-объективные" скептики. С видом трезвых ценителей они целиком перечеркивали изобретение Барановского.
В "Морском сборнике" выступил профессор Алымов. "Вполне сознавая, - писал оппонент изобретателя, - что Барановский преследует мечту не несбыточную, уважая его труды, высоко ценя сделанные им усовершенствования в машинах, действующих сжатым воздухом, и искренне желая, чтоб общество не одними только восторженными похвалами, подкрепляло почтенного изобретателя в его трудах, - мы, однако ж, не разделяем той степени увлечения новым достижением, которая теперь существует". Алымов уверял, что машины со сжатым воздухом для кораблей и поездов тяжелее и больше по габаритам, чем паровые.
Критикуя расчеты Барановского по созданию воздушной магистрали от финского водопада Иматра, Алымов писал, что изобретатель не учитывает тепловых потерь энергии при расширении сжатого воздуха и потерь на трение.
- На трение воздуха о стенки духовика не тратится никакой работы насоса, - в запальчивости парировал Барановский, выступая в Большом экономическом обществе. - Я твержу эту истину потому, что мне не раз встречались люди, которые смешивают наполнение духовика с непосредственною передачею механической работы через струю упругой жидкости.
И все же Алымов был прав, напоминая основной закон термодинамики: в природе ничто не пропадает и ничто не производится само собой, но может только видоизменяться, и притом всегда в определенных количественных отношениях - в паях, в эквивалентах.
Разве Барановский не замечал следы инея около выпускных отверстий для отработанного сжатого воздуха? То воздух, расширяясь, поглощал теплоту. Замечал, видел, но... Страстный мечтатель, романтик, Степан Иванович был ослеплен идеей тепловой силы, не хотел и не мог понять своей ошибки. В технике профессор русской словесности был дилетантом, выдающимся, но дилетантом.
Вплоть до лета духовой самокат возил небольшие поезда между Петербургом и Царским селом. Однако никто не торопился не только вознаградить изобретателя, но хотя бы возвратить истраченные им средства на постройку машины. Наконец министру путей сообщения удалось заинтересовать Александра II. Царь соизволил сам прокатиться на новом поезде. Его мало интересовало изобретение, просто это представляло новое развлечение, до которых государь император был весьма охоч.
Царь спросил младшего Барановского:
- Сколько лет? Где воспитывался?
- Родился сентября первого числа сорок шестого года в Гельсингфорсе. Образование получил домашнее, пополнял частными уроками. Ныне состою вольнослушателем университета.
- Мой сын, ваше величество, - выступил вперед отец, - свободно владеет пятью языками и весьма начитан. Что до технических наук, то способен держать любой экзамен! Любовь к механике проявилась у него с малых лет. Со своей стороны...
Но государя императора это уже не интересовало.
- Я доволен сегодняшней прогулкой, - не дослушав Барановского, сказал Александр. На этом беседа и закончилась.
После царской прогулки Степан Иванович Барановский высочайшим указом был награжден денежным пособием и орденом святого Владимира.
- Как это знаменательно, - шутил довольный профессор, - отцу первого машиниста воздущки Владимира Барановского - и орден его имени!
Возвратив изобретателю долг, царь ни словом не обмолвился о помощи для дальнейших изысканий.
Спустя четыре года Барановские предлагают проект морского духового броненосца в две тысячи тонн, с артиллерией, тараном и миноподводными рычагами.
Проект дошел до адмирала Краббе, человека малообразованного, но изворотливого. Хитрость свою и изворотливость адмирал прикрывал шутовским выходками и скабрезными анекдотами, чем заслужил особое расположение Александра II.
Бегло взглянув на чертежи, адмирал, затрудняясь высказать свое мнение, ткнул пальцем в изображение броненосца и прорвал бумагу.
- Какой же это... броненосец, если его пальцем проткнуть можно!
Адмирал добавил еще несколько соленых слов. Вокруг подобострастно рассмеялись.
- Кстати, проекты военных судов являются секретными. Кто этот профессор?
Напомаженный офицер, превосходно изучивший характер и причуды своего шефа, зачитал справку, приготовленную загодя.
- Степан, или Стефан, Барановский, ординарный профессор Петербургского Александровского университета. Родился 23 декабря 1817 года в Ярославской губернии. Отец - командир роты егерского полка. Мать - Ярошевская, полька. Окончил Конотопское уездное училище, Черниговскую гимназию и Петербургский университет по разряду восточных языков. Учительствовал в Пскове, затем в Петербурге. С 1842 года до недавнего времени - ординарный профессор университета в Гельсингфорсе. Основатель "Общества умеренности" в Финляндии и "Общества покровительства животных". По его же мысли основаны впервые приют для женщин, выходящих из тюрем и больниц, и петербургский ночлежный приют.
- А публичными домами он не занимается?
- Никак нет!
- Жаль... - Адмирал громко захохотал.
Когда все отсмеялись, Краббе велел продолжать.
- Знает главные европейские языки, а также шведский, датский, финский, польский, арабский, турецкий, персидский, латынь...
Адмирал, гримасничая, прикрыл уши.
- Стоп! На кой... ему столько языков. По мне, так и русского с матерщиной предостаточно!
В доказательство он запустил такую виртуозную фразу, что напомаженный адъютант самозабвенно воскликнул:
- Непревзойденно, Николай Карлович!
- В общем, этот профессор вопреки совету Козьмы Пруткова пытается объять необъятное! А коль скоро подобное невозможно, то его не убавится и без броненосных судов. Вентиляция и прочие удобства для команды... Русским матросам комфорт ни к чему! Есть французский анекдотец. Некая мамзель...
И он снова поверг всех в хохот.
Все же адмиралу довелось снова услышать об изобретателях Барановских. Но уже от государя императора.