Владимир Степаненко
Десять выстрелов
Охота
Утром меня разбудили. Я испуганно оглядел избу и долго не мог понять, где нахожусь. Мишка сладко посапывал.
- На охоту собираетесь? - спросил Сергей. Лицо у него в мыльной пене, в руках помазок.
Сели завтракать. Я торопливо глотал горячие блины, прихлебывал чай с блюдца. Смотрю на Мишку и злюсь: он долго жует и совсем не торопится.
- Мишк! - Я толкнул его ногой под столом.
- Успеем! - Мишка неторопливо принялся одеваться.
Я удивленно смотрю на него: Мишка вышел из дому без ружья.
- А двустволка где? Сергей не дал?
- С одного ружья постреляем. Раз ты, раз я. Десять патронов нам за глаза хватит!
- Хватит, - согласился я, чтобы только скорей отправится в лес.
Вылетела Аза. С интересом разглядываю рыжую собаку. Хвост закручен, как часовая пружина. На спине черный ремень. На широкой груди большое белое пятно. В белых чулках передние лапы.
Я торжественно закинул ружье за спину. Неторопливо направился с Мишкой через деревню. Лайка бежит впереди. Во дворах заливисто лают собаки, но Аза держится гордо и не обращает на них внимания.
От леса потянуло холодом. Аза сбежала с дороги и сразу провалилась в глубоком снегу. За толстыми стволами деревьев горела красная полоса зари. Утро наступало медленно. Снег не потерял еще 
ночной синевы.
Вдруг впереди меня вырвался рыжий зверь. Взвихренный снег летит по сторонам. Я вскинул ружье и, закрыв от страха глаза, со всей силы потянул за скобу. Но выстрелов нет.
- Ищи, вот, вот! - кричит Мишка.
Рыжий зверь подлетел ко мне. Это Аза. Мне страшно смотреть на собаку: чуть-чуть я не застрелил ее. Мы пересекаем поляну. Стоят высокие белые березы. Охота должна начаться где-то в другом месте, которое известно Мишке. Вдруг у меня из-под ног, как молния, вылетела большая черная птица. Я ничего не вижу: снежная пыль засыпала глаза. От испуга я уронил ружье.
- Стреляй! - истошно кричит Мишка. - Стреляй, косач!
За первой птицей из снега выпорхнуло еще несколько. А я все ищу утонувшее в снегу ружье.
- Растяпа! - ругается Мишка.
- Сам хорош. Почему ружье не взял? Ведь говорил: раз я выстрелю, раз ты?
Аза от возбуждения визжит. Носится по поляне и сильными лапами раскапывает круглые птичьи лунки.
- Дай ружье.
Мишка бегает за Азой с ружьем между березами, но тетерева больше не взлетают.
С громким тиньканьем с дерева на дерево перепархивали беспокойные синицы. Они встряхивали ветки, и с деревьев осыпался иней.
- Надо было убить косача! - вздохнул Мишка. - Растяпа! Эх ты! Десять тетеревов взлетело!
Я молчал. Неожиданно мое внимание привлекла большая елка. Вокруг нее на снегу сверкали золотые чешуйки шишек.
- Белка здесь! - сказал Мишка.
- Хватит врать!
- Вот, вот! - Мишка принялся звать Азу. От громкого крика у него на шее вздулись вены и покраснело лицо.
Лайка вылетела из кустов. Острый нос нацелен кверху. Громко и заливисто залаяла и принялась прыгать на дерево, обдирая острыми лапами кору.
- Белку смотри! Чего стоишь? - набросился на меня Мишка.
Он носился вокруг елки. В азарте выломал острый сук и изо всей силы принялся колотить им по стволу.
Я смотрел на зеленую макушку дерева. Выше по небу плыли легкие облака. На хвое было много снега, и мне казалось, что он тоже плывет вместе с облаками.
Сверху прыгнул рыжевато-серый зверек. Я успел заметить растопыренные лапки и вытянутый пушистый хвост.
- Стреляй! Белка! - завыл Мишка.
Зверек прыгнул на дуплистую березу и, легко оттолкнувшись от шершавого ствола, перелетел на молодую елку.
- Мазила, стреляй!
Аза остервенело лаяла, неслась за белкой, задрав высоко голову с острым носом.
Я вел ружье за белкой. Прицелился и выстрелил. Никогда я не ожидал, что выстрел будет такой громкий. От сильного удара заломило плечо.
С деревьев потек искрящийся снег. Белка продолжала скакать по верхушкам деревьев как ни в чем не бывало. У меня тряслись руки. Я долго не мог вытащить новый патрон.
- На лещине сидит! Стреляй!
Рыжевато-серый комочек перелетел с ветки на ветку. Я вскинул ружье и выстрелил. Снова промах.
Прыгать белке больше некуда: внизу глубокий овраг, а впереди поле. Путь к высоким деревьям и черному лесу преградило ружье.
- Стреляй! Стреляй!
Аза громко, остервенело лаяла, роняя слюну.
Я выстрелил несколько раз подряд. Белка по-прежнему вертелась на одном месте, распушив хвост. Аза сорвала голос и в изнеможении хрипела. Она прыгала на гибкие ветки орешника и пригибала их к земле.
- Дай сюда, - Мишка вырывает у меня из рук ружье и долго целится, зажмурив глаз.
Из короткого ствола вырывается сноп огня. Когда рассеивается дым, я вижу на кустах лещины прыгающую белку. Я схватил рукой снег и жадно съел. Рядом затрещали кусты.
- Кого стрелял? - закричал пожилой мужчина-охотник. Шуба у него расстегнута. Шапка потеряна. Седые волосы растрепаны и мокрыми прядями прилипли ко лбу. - Я считал: десять выстрелов.
- Белку! - отвечаю я испуганно и смотрю на пустой патронташ.
- Думал, на берлогу наскочили! - Охотник вытер рукой пот со лба. - Думал, медведь задрал.
Я не заметил, когда прибежал на лыжах Сергей. Он был в одном пиджаке. В руках новая двустволка.
- Мишка, ты стрелял?
- Колька.
- Не целился, что ли?
- Я глаз зажимал.
- А ты, Мишка, почему не стрелял? Ружье-то твое!
- Я продал. - Мишка повернул к Сергею голубой, правдивый глаз.
Я видел его зеленый, бегающий глаз и ничему теперь не верил.
- С патронами? - допрашивал Сергей.
- Ага! Жалко дробь стало... я высыпал. Боялся, ты ругать будешь, что продал...
Я готов был избить Мишку. Я не мог смотреть в его сторону.
...Со времени моей первой охоты прошел не один десяток лет. Только теперь я понял, что благодаря Мишке открыл удивительный мир: я увидел стремительный полет белки, красное солнце морозного утра, текущий с деревьев снег. Я исходил много лесов и полей, но не стал охотником и совсем об этом не жалею.
Конец