Один из немногих сохранившихся фотопортретов Анны Тимиревой.

    «Ничего не дается даром…»
        Однажды, провожая мужа на вокзале, Анна увидела стремительно проходящего мимо статного мужчину с четким, точно медальным, профилем. 
   Муж, Сергей Николаевич, сам указал на него: «Ты знаешь, кто это? Это Колчак». Так впервые она увидела Александра Васильевича. Колчак и Тимирев были знакомы: ровесники, вместе закончили Морской кадетский корпус, оба были героями Порт-Артура, вместе попали в плен, потом по долгу службы оказались в Гельсингфорсе, где боевые товарищи встречались семьями, в каждой росли сыновья. А оказалось, судьбой уже все было предопределено…

 Водоворот судьбы
     Колчак был старше Анны на девятнадцать лет, и за плечами у него была длинная, полная приключений и опасности жизнь. Он с первой минуты, тогда на вокзале, поразил ее воображение, оказался для нее необычным человеком, с сильным личным обаянием, присутствие которого все вокруг превращало в праздник. Они виделись изредка на людях, и эти встречи были радостью для обоих, но тогда и в голову им не приходило, что они уже нашли друг друга, что они те самые половинки, которые порой люди ищут всю жизнь и не находят. Любовь налетела на них стремительно, как шквал, и снесла все преграды. Анна Васильевна первая призналась в чувствах и услышала в ответ: «Я вас больше чем люблю».

     В 1916 году Колчак был назначен главнокомандующим Черноморским флотом и выехал с семьей в Севастополь. Тимирева Оставалась со своей семьей, но жила только его письмами.
     Тем временем атмосфера в России накалялась, сводки с фронтов были тревожные. Грянула Февральская революция. В водовороте этих событий Анна Васильевна и Колчак потерялись.
      Летом 1918 года Тимиревы направлялись во Владивосток. Неожиданно на заброшенном полустанке, на Амуре, Анна встретила знакомого лейтенанта, который направлялся в Харбин, потому что там находился Колчак. От сообщения, такого важного для нее, она смутилась и разволновалась. Ей нестерпимо хотелось одного: видеть его, и для этого готова была преодолеть любые расстояния. Она решила ехать в Харбин.
      Чтобы встретиться, им пришлось с двух сторон объехать весь земной шар. И все-таки они нашли друг друга. А потом не было сил расстаться. Но надо было что-то решать – мысль о муже и сыне терзала душу Анны Васильевны.
      Время было трудное. Адмирал погрузился в дела, возвращался измученным, порой от усталости засыпал у нее на коленях. В такие минуты она была безмерно счастлива, щемило сердце от невыразимой нежности. «И тут я поняла, что никогда не уеду от него, что кроме этого человека нет у меня ничего и мое место – с ним» - так решила для себя Анна.

      В Токио вдвоем
      Потом они побывали в Токио. Однажды, гуляя, зашли в русскую церковь. Привычно пахло ладаном. Служба шла на японском языке, но до боли знакомые напевы, привычные с детства, тронули душу за живое. Вышли в смятении. Долго молчали. «Когда мы возвращались, - вспоминала Анна Васильевна, - я сказала ему: «Я знаю, что за все надо платить – и за то, что мы вместе, но пусть это будет бедность, болезнь, что угодно, только не утрата той полной нашей душевной близости, я на все согласна».
       Осенью 1918-го Колчак вернулся в Омск, получив назначение военного и морского министра Сибирского правительства. В ноябре занял пост Верховного правителя. Он был одержим идеей служения России, но события развивались не так, как хотелось. Фронт стремительно приближался к Омску.
      Александр Васильевич решил, если надо, принять бой. Они прощались, как в последний раз. Перед тем как уйти, он взглянул прямо в ее глаза и твердо сказал: «Я не знаю, что будет через час. Но вы были для меня самым близким человеком и другом и самой желанной женщиной на свете».
      Анна Васильевна ехала в поезде, идущим из Омска в неизвестность. Стояла у замерзшего, покрытого ледяным узором окна, и вспоминала последние минуты их свидания. Женское чутье подсказывало, что все закончится катастрофой.
      Движение Колчака на восток было приостановлено под Нижнеудинском. Войска, по сути, оказались в окружении. Верховный правитель не мог рисковать жизнями людей и предоставил своему конвою – офицерам и солдатам – полную свободу. Он такого не ожидал, но его покинули почти все. В ту ночь Колчак поседел.
      1 января 1920 года командование Чехословацкого корпуса взяло адмирала «под свою защиту». Верховный правитель был арестован. Он мог бежать под видом солдата, но бегство – не для него. Не тот это был человек, чтобы писать мемуары где-то в эмиграции, когда люди, шедшие за ним и верившие в него, погибали за Россию.

Хождение по мукам

     Под конвоем чехов Колчак 15 января прибыл в Иркутск, где был передан местным властям. Ни один мускул его лица не дрогнул, когда он увидел Анну…
     Адмирал Колчак был расстрелян большевиками в Иркутске в 1920г.
     Чтобы находиться рядом с любимым она выразила желание быть арестованной вместе с ним. В тюрьме они встречались на прогулках, разговаривали и не могли наговориться. Когда в очередной раз их вывели на прогулку, как оказалось, для него последнюю, он взял ее руки в свои и тихо произнес: «Я плачу за вас – я ничего не сделал, чтобы заслужить это счастье. Ничего не дается даром».
     Перед расстрелом ему хотели завязать глаза – отказался. Он всю жизнь был солдатом и привык смотреть смерти в лицо…
     Анна Васильевна в ту ночь не спала. Она слышала скрежет засова, когда его уводили, видела в глазок его серую папаху. «О, Господи, и это пережить, и сердце на куски не разорвалось, - писала она. – В одном только я ошиблась – не думала пережить его».
     Наутро после той страшной ночи Тимиреву перевели в общую камеру. Это было только начало ее хождения по мукам. Она вспоминала свои же собственные слова: «За все надо платить». Что ж, платить пришлось страшной ценой: всей своей последующей жизнью.
     После гибели Колчака Анна Васильевна провела в тюрьмах, лагерях и ссылках в общей сложности около сорока лет, но никогда она не жалела о том, за что пришла эта расплата. Ее считали «опасным элементом», а она была всего лишь женщиной, которая полюбила.
      Реабилитировали ее лишь в марте 1960 года. В определении судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда РСФСР говорилось: «Осуждена была неправильно». Но жизнь ведь вспять не повернешь…
      Анна Тимирева умерла в 1975 году, оставив стопку исписанных тетрадок: воспоминаний и стихов, в которых она постоянно обращалась к тем дням, счастливым и трагичным:
Полвека не могу принять,
Ничем нельзя помочь,
И все уходишь ты опять
В ту роковую ночь…
Но если я еще жива,
Наперекор судьбе,
То только как любовь твоя
И память о тебе.

Лиза Машкова