СТАРИК ПРЯЧЕТСЯ В ТЕНЬ
Глава 2 - 2
Аркадий Минчковский
Рисунки Ю. Шабанова
На крыльце стоял человек в кепке как шахматная доска. Он был шикарно одет. Пиджак в талию, внизу раструбом. Брюки, наподобие кавалерийских, заправлены в ботинки, зашнурованные до самых колен. На шее бантик в горошек. В Крутове таких пижонов еще не видели. Видно, человек в кепке уже бывал в доме, потому что нисколько не испугался Альберта, который старательно нюхал желтую кожу его ботинок.
- Мой привет, - наклонилась кепка с кнопочкой. - Ян Савельевич?..
- Знаю. Сейчас должен быть.
- Идите к нему в кабинет, - предложил Ромчик.
Гость вошел, снял кепку, ловко накинул на крюк вешалки и последовал за Ромкой.
В кабинете Ромкиного дяди он расселся в кожаном кресле и вынул из кармана трубку и железную коробочку. Вкусно запахло табаком. Щелкнула зажигалка. Гость пустил струйку сизого дыма.
- Что это за картины? - кивнув на чехлы, спросил он таким тоном, словно картины его нисколько не интересовали. Но Ромчику не пришлось отвечать. На крыльце кто-то опять застучал каблуками.
- Дядя! - Ромчик пошел навстречу.
Ян Савельевич, как всегда, почти вбежал в дом.
- Меня спрашивали?.. - Но, завидя на вешалке кепку, понятливо закивал. - Ага, здесь...
На Адриана он, кажется, не обратил внимания. В дверях уже стоял гость с трубкой.
- Я тут надымил, Ян Савельевич. Ничего?
- Да, - чуть вздохнул Сожич, - у меня, знаете, астма...
- Ах, извините... - засуетился гость и стал поплевывать на трубочку, но Ян Савельевич, остановил его:
- Может быть, пойдем в сад?
- С превеликим удовольствием. Здесь несколько душно.
Они направились к выходу. Ян Савельевич пропустил гостя вперед, потом обернулся к племяннику:
- Скажешь твоей матери, чтобы нм с Казимиром Антоновичем что-нибудь приготовила...
- Чем-то недоволен. Уж я его знаю, - сказал Ромчик, когда они с Адрианом остались одни.
Адриану было не по себе. Гость Сожича крайне подозрителен. Как он тут все внимательно оглядывал! Глазки так и бегали. Нет, Адриана не проведешь. Конечно, хотел узнать у Ромки, где его дядя прячет картину. Адриан явился сюда не напрасно.
Вернулся Ромчик.
- Давай в военно-морскую... - предложил он.
Адриану было не до игры. Ему до чертиков хотелось послушать, о чем будут говорить там в саду, но не мог же он выдать себя?
На листках от тетради в клеточку каждый, как мог хитрее, расположил корабли. Ребята уселись подальше друг от друга.
- Начали! "Е" пять... - объявил Ромка.
- Мимочка!.. "Женя" девять.
- Тоже мимочка... Я - "К" семь!
- Перелетик!.. Сейчас мы...
- Ромчик, - ни с того ни с сего вдруг спросил Адриан, - у тебя был отец?
Ромчик удивился и посмотрел в сторону товарища.
- Давно был, - сказал он, положив огрызок карандаша. - Мой папа от черной оспы умер. Он в Ташкенте людей лечил, а сам заразился и умер. Военврач был. Иди сюда...
Они оставили листки, и Ромчик повел приятеля в комнату, где жил с мамой. Там на столе возле кровати стояла фотография в медной рамочке. С нее смотрел худощавый человек в буденовке.
- Вот он. Я его и не помню, - сказал Ромчик. - Он еще на скрипке играл... Скрипку нам красноармейцы привезли. Потом нас с мамой дядя Ян забрал и привез сюда.
Адриану стало как-то неловко; зачем он затеял этот разговор? И все же он позавидовал Ромке, что у того была фотография отца в буденовке.
- Теперь таких звезд на буденовках не носят. Теперь маленькие... - зачем-то сказал Адриан и поровнее поставил фотографию. - Пошли, Ром, на улицу, чего тут сидеть...
Двинулись к выходу. Из-под стола вылез Альберт и затрусил сзади. Но стоило отворить дверь во двор, как бульдог забеспокоился и зарычал. В следующий миг он уже со страшным лаем кинулся к заборчику, отделяющему сад от двора и в яростном нетерпении запрыгал у затворенной калитки.
- В саду кто-то есть! - крикнул Ромка.
- Там же твой дядя с этим...
- Нет, на дядю он лаять не станет. Говорю, кто-то есть... Понеслись!
Пока Адриан вел безуспешные розыски в квартире Яна Савельевича, Митря и Леня неуклонно приближались к дому Сожича обходным путем.
- С улицы они нас увидят. А мы через забор и в сад. Я там дырку знаю. Из сада и поглядим - если картину потащат...
Но знакомый лаз из соседнего сада оказался забитым.
- Перелезем? - спросил Митря тоном полководца, который принимал решение.
Леня запрокинул голову. Не очень-то он умел лазить через заборы.
- Давай по мне! С той стороны столбы. Как по лестнице спустишься...
Митря уперся руками в доски, и Лене ничего не оставалось, как взбираться.
- Давай, давай, - подбадривал его Митря.
И вот Леня, стоя на спине товарища, уже держался за верхнюю доску забора.
- Ну, чего там? Никого не видать? - спрашивал снизу Митря.
- Тихо.
- Валяй, перекидывайся.
С трудом удерживаясь, Леня стал перелезать через забор. Мгновение - и Митря был уже рядом.
- Сигаем вниз... - он спрыгнул легко и бесшумно. Зато Леня плюхнулся в кусты шиповника.
- Понасадили тут... Колются, черти, - ворчал он, потирая шею.
- Иди за мной! Тихо!.. - скомандовал Митря.
Двинулись в глубь сада. Митря шел сквозь заросли, как умелый следопыт. Он осторожно раздвигал ветки и бесшумно ступал босыми ногами по земле. Кусты послушно пропускали Митрю. А Леню, все, что попадалось по пути, кололо, царапало и нещадно хлестало по лицу. Он строил отчаянные рожи, но упорно шел за товарищем.
И вдруг идущий впереди сделал знак - это значило: "Замри!"
Леня замер.
- Слышишь? - тихо зашипел Митря.
Леня ничего не услышал, но на всякий случай закивал головой. Митря сделал еще несколько осторожных шагов и жестом подозвал напарника. Проклиная ветки, которые сухо потрескивали у него под ногами, Леня подошел ближе.
- Гляди туда!..
Митря раздвинул кусты малины. Вот это была удача! Прямо перед ними в соломенных креслах сидели Ромкин дядя и человек с трубкой в зубах. Они расположились в тени широколапого дуба.
- Это тот. Ясно! - шепнул Митря. - Только кепку куда-то дел.
Теплый летний ветерок дул в сторону мальчишек, и слова сидящих были отчетливо слышны.
- Вы же сами убедились, что это за прелесть. Такого нынче уже нигде нет, - доказывал Ян Савельевич.
- Согласен. Но дорого, дорого...
Ах, какая красота, - причмокивая, продолжал Сожич. - Вы заметили, что за блеск! А окраска? Ну, о чем говорить?
От напряжения Лене стало жарко. Он засопел носом.
- Кто спорит, Ян Савельевич? - пустив дым, продолжал человек в желтых ботинках. - Но ведь я всего-навсего посредник. Что я заработаю, если заплачу вам такие деньги?
Нэпман погрозил гостю пальцем.
- Не смешите меня. Заработаете, и еще как! Те, кому вы продадите, знают, за что платить. Здесь такая роскошь никому не нужна. Разве здесь способны оценить красивую вещь? Но в Москве!.. О, в Москве еще имеются люди с размахом... Вы коммерсант и, надеюсь, найдете путь туда, где это ценится по-настоящему.
- Хо! Это не так-то просто, дорогой...
- Не сомневаюсь.
- А какой риск! Всякие могут быть осложнения...
- Ну, дорогой!.. - Сожич заерзал в кресле. - А мне легко было хранить все это время? И заметьте, ни одного процента порчи!..
Митря не выдержал и ткнул в бок Леню, да так, что тот едва не вскрикнул. "Вот это да! Попались, мошенники! Так-то вам и удастся сплавить! Ждите!"
Мальчишки старались не пропустить ни слова.
- Хорошо! - вдруг согласился приезжий. - Только условие: паковать будем вместе. Еще раз просмотрим...
- Сделайте одолжение! - ян Савельевич чуть ли не запрыгал в кресле. - О чем говорить? Каждую полосу проглядим, каждую шкурку...
Митря и Леня переглянулись. Что еще такое? О чем они?
- Дело прошлое. Где же вы приобрели такую пушнину, Ян Савельевич? - спросил гость, поднимаясь.
Сожич печально вздохнул.
- Где? Вы спрашиваете... Были люди - бывшие промышленники... Я тогда надеялся начать большое дело... Все кончилось "Оборотом". Жмет госторговля. Пока не поздно, приходится вкладывать деньги в вещь. А кому здесь нужны меха? Они будут носить овчинные полушубки и городить эту индустриализацию! Читали? Кому тут нужна норка, горностай, серебристая лисица?..
Это был удар страшной силы. Со злости Митря чуть не поломал куст. Оказывается, речь шла о каких-то никому не нужных шкурках.
Леня так расстроился, что неожиданно оступился и попал ногой в какую-то ямку. Качнувшись, он спел схватиться за куст, но ветка оказалась сухой, затрещала. И сейчас же послышался собачий лай. Леня опрометью кинулся к забору. Но собака была уже в саду и, конечно, догнала бы его, если бы... Если бы Митря не прикрыл отступление товарища. По опыту Митря знал, что от собак лучше не бегать. Митря остался на месте. Из-за кустов выскочил Альберт. Вид у бульдога сейчас был такой зверский, что у Митри затряслись поджилки. Но тут, вслед за собакой, из-за кустов выбежали Ромка и Адриан.
- Тубо! Тубо, Альберт, свой! - кричал запыхавшийся Ромчик.
- Митря? - Адриан опешил, увидев товарища. - Вот еще!.. Как ты сюда попал?
Страх перед грозным бульдогом заставил Леню с невиданной для него ловкостью взлететь на забор. Несколько секунд, и он уже повис с другой стороны, как маятник, мотая ногами и ища какой-нибудь опоры. Но точки опоры не нашлось. Леня разжал руки и, зажмурив глаза, полетел вниз. Он свалился в разросшийся вдоль забора репейник и замер, прислушиваясь к тому, что происходило в саду Сожича.
А в саду за забором перед Митрей уже возникли хозяин дома и его гость.
- Тубо, Альберт! что тут такое случилось? А-я!.. - Ян Савельевич быстро оглядел непрезентабельный костюм Митри. - Через забор, конечно?.. Тубо, Альберт!
Но Альбер туже и без команды перестал лаять. Однако он не спускал красных подслеповатых глаз с нарушителя.
- Это Митря, - смело выступил вперед раскрасневшийся Ромчик. - Он ко мне пришел, дядя...
- К тебе?! Очень интересно... А почему через забор? Разве так удобнее? Постойте, постойте!.. По-моему, мы сегодня уже виделись... А что это у твоего товарища за пазухой?
Митря вытащил из-под рубахи единственное яблоко, которое он поднял с земли по пути. Он бросил яблоко.
- Хороши у тебя гости, Рома, нечего сказать, подобрал приятелей...
- Никакой я не гость. Зря это он... Яблок я хотел набрать. Только и начал... - потупясь, выпалил Митря.
- Неправда! Он не за тем... - вырвалось у Адриана.
- За тем! - твердо сказал Митря. Адриан осекся, поняв, что, выручая товарища, чуть не выдал тайны.
- В милицию сдать надо, - спокойно произнес человек с трубкой. - Отправят в колонию малолетних преступников. Там научат уважать чужую собственность. Начинают вот так, с яблок, а потом грабежи со взломом...
- Не надо в милицию, дядя Ян! Он больше не будет! - просил Ромчик.
Но Ян Савельевич не поддержал приезжего коммерсанта. Он предпочитал иметь поменьше дела с милицией. Кроме того, Сожич, видно, был так доволен удачно завершившейся сделкой, что решил быть великодушным.
- Ну, вот что, сказал он. - Ступай отсюда поскорей, разбойник. На этот раз я тебя отпускаю. Но попадешься еще раз, не порадуешься. Имей в виду, эта собака может разорвать любого. И клочков не останется. - Сожич мотнул головой в сторону уже совершенно по-домашнему улегшегося на землю Альберта и продолжал, наступая на мальчишку: - И чтобы духу твоего тут не было!
Митря покорно последовал в указанном ему направлении. Ян Савельевич и его гость пошли за нарушителем. За ними Ромчик и Адриан. Позади всех, тяжело дыша, плелся бульдог.
Во дворе Сожич остановился, чтобы проследить, как нарушитель покинет его дом. Ромчик воспользовался моментом и догнал Митрю.
- Ну, чего ты полез? Я бы тебе сам нарвал яблок. Каких хочешь... Эх, ты!..
Митря ничего не ответил. Он уже взялся за железную скобу калитки.
