Алексей Глебов
Рис. Н. Шеваршева
Жарким июльским днем возвращались мы как-то с охоты: мой двоюродный брат Николай, его сын Сережка и я... Бродили долго, заблудились, и всем страшно хотелось пить. Жара стояла такая, что до оружейных стволов дотронуться нельзя. Обжигало. Пробираясь по зарослям мелкого кустарника, который рос вперемежку с дикой малиной и крапивой, мы искали дорогу к своей деревне. На всем пути - ни речушки, ни ручейка, ни канавки.
- К леснику бы, к Евстигнею, выйти, - сказал Николай. - У него так: к дому подходишь, а ребятишки уже бегут - кто с ковшом, кто с кружкой. И все пить несут. Самый маленький, так тот нагишом ковыляет, тоже с кружкой... И пока пьешь, ребятишки с великим любопытством тебя разглядывают... Редко им людей-то приходится видеть, вот и разглядывают. Они у него не то что в городе, в деревне ни разу, кроме старшего, не были...
Напрминание о леснике и его ребятишках, которые пить выносят, еще больше распалило жажду, и мы решили поскорее выбраться на проселочную дорогу, чтобы прямиком шагать до любой попавшейся деревни.
За кустарником оказался дуг, где паслось стадо.
- Чье стадо? - спросили мы пастуха.
- Вепревское. А вы откуда будете?
- Из Семлевки... Заблудились маленько.
- Эка куда вас занесло... До Семлевки напрямик километров восемь будет. А дорогами так и все пятнадцать.
- Где бы напиться тут поближе? - спросили мы пастуха.
Он подумал и ответил:
- До Вепрева километра четыре... Да вам не с руки в Вепрево... Держитесь вон на ту гривку. - И показал на кудрявившийся невдалеке лесок. - Там у горелой сосны родничок есть. Вот и напьетесь... А из леска влево возьмите и шагайте прямо на телешовскую водокачку, она видна будет... А от Телешова до вашей Семлевки рукой подать...
Посоветовавшись, мы пошли к лесу, как подсказал пастух. Решили развести там костерок, сварить по-охотничьи, в золе, двух подстреленных дупелей, напиться у родника и шагать напрямик к своей Семлевке.
Войдя в лесок, мы долго искали родник и не нашли. Никакой горелой сосны не было. Да и лесок оказался не такой уж маленький. Попав в чащобу, мы чуть не заблудились окончательно. Но более всего нас мучила жажда.
И тут Сережа вдруг закричал:
- Ура, вода!
Обрадовавшись, мы подбежали к нему: у ивового куста поблескивала канавка, а в ней мутная тепловатая жижа на донце. Но как нас ни мучила жажда, воду эту пить мы не стали.
- Терпите, ребята, - сказал Николай. - Не Сахара ведь. Найдем что-нибудь почище.
Мы снова стали искать воду, не теряя надежды, что найдем родник.
Сережка несколько раз подзывал нас и показывал канавки с мутной, грязной, а то и протухшей водой, но, несмотря на то, что во рту было сухо, воду эту пить мы не смогли и твердо решили во что бы то ни стало отыскать родник.
Прочесали весь лес. Искали долго и упрямо. Несколько раз выходили на опушку, но ни горелой сосны, ни родника нигде не было. Может, пастух перепутал что-нибудь, рассуждали мы, может, сосна давно была горелая, а сейчас позеленела уже, а то и вовсе никакой сосны нет, но почему-то верилось, что родник есть.
Вечерело, жара немного спала, и мы опять вышли к лугу. Пастух уже угнал коров к деревне. Вдалеке в лучах закатного солнца розовела пыль, поднятая стадом. Слышались сухие щелчки пастушьего кнута.
Мы чуть было не сдались и не пошли по направлению стада, в Вепрево, но какое-то упрямое желание найти родничок толкало нас обратно в лес, да и путь до нашей деревни, по словам пастуха, через лес был намного короче.
И мы снова стали искать родник... И когда уже солнце село, Николай увидел небольшую, обгорелую с одного бока сосенку, рядом с ней чернело пепелище от костра, а шагах в двух от него, в ложбинке, бормотал родничок. Прозрачная, будто серебряная струйка пульсировала небольшим фонтанчиком и снова уходила в землю.
Такой воды я не пил никогда. Она была вкусная и прохладная...
- Вот это водичка, - напившись досыта, облизывая губы, засмеялся Сережка. - Всю жизнь бы пил...
- И правда, хороша, - переведя дух после питья, согласился Николай. - Я в Средней Азии в армии служил, там есть вода - на всю Азию славится... Но эта вкуснее... Верно говорю - вкуснее... Но и искали мы ее долго, - добавил он. - Давно бы дома были.
- Не беда, - ответил Сережка. - Зато какой водички напились, вся усталость улетучилась.
И верно, мы чувствовали себя бодрыми и повеселевшими, было приятно сознавать, что родник все-таки нашли.
И какой родник!
В Семлевку пришли уже поздно. В окнах горели огоньки. Из клуба глухо доносилась музыка какого-то кинофильма.
Сережка прислушался.
- Жалеешь, что в кино опоздал? - спросил Николай.
- Нисколечко, - ответил Сережка, и я поверил ему, хотя знал, что он до страсти любит смотреть кино.
Опубл. в журнале "Пионер" ("Костер")
1980-е годы