Но прежде чем зажгутся огни над манежем и в празднично украшенном цирке начнется представление, вечером, в начале восьмого, в невидимых зрителям коридорах здания на Фонтанке, в актерских гардеробных, на конюшне, в оркестре и осветительской регуляторской оживают динамики.
- Внимание!.. Добрый вечер, товарищи! Через несколько минут мы дадим третий звонок. Прошу всех участников пролога спуститься вниз и приготовиться к выходу. Георгий Петрович Россини, готовьте лошадей. Униформисты, по своим местам!
Отдав по радио это первое приказание, я выключаю микрофон и гляжусь в зеркало. Затем я выхожу из своего маленького кабинета и одновременно гардеробной. Манеж рядом, за тяжелым шелковым занавесом, который у нас зовется форгангом. Там, за ним, ожидая начала представления, гудит переполненный цирк. Скоро вспыхнут мощные огни, дирижер взмахнет палочкой, грянет оркестр, и мы начнем...
Уходит последняя минута. У форганга замерли артисты. Здесь глашатай на коне, гимнасты в своих изящных трико, смуглотелые акробаты, наездницы в легких, как дым, платьях, подтянутые дрессировщики зверей, жонглеры в отделанных блестками светлых костюмах.
Сейчас, мы под звуки бравурного марша выйдем приветствовать зрителей и зрители будут аплодировать нам.
Так каждый вечер. И сколько бы их ни прошло, в эту минуту меня охватывает волнение. Все ли у нас хорошо? Как сегодня пойдет программа? Останется ли довольным наполненный взрослыми и детьми огромный зал?
Последним в прологе выхожу я.
И представление начинается.
С УТРА ДО ВЕЧЕРА
10.00
В десять часов утра я выхожу из дому. Живу я на улице Жуковского. Это минутах в десяти ходьбы от цирка и в любую погоду я проделываю путь пешком. Если это зима - в нашем городе только светает.
За мостом через Фонтанку вижу знакомое круглое здание цирка. Перед подъездом и на крыше не сияет сейчас цветная реклама. Здание цирка обычно и непразднично.
Приближаясь к нему, я думаю, чем мне сейчас придется заняться. Нужно зайти к директору и рассказать, как вчера прошло представление. Потом смотреть новую сценку, которую подготовили и обещали мне показать клоуны Юрий Никулин и Михаил Шуйдин. Еще надо заглянуть к укротителю хищников и узнать, был ли доктор и не стало ли лучше заболевшему два дня назад тигру... Скоро Новый год, будет елка для детей. Три представления в день... Нужно проверить в костюмерной, готова ли шуба Деда-Мороза.Дел больших и малых с утра набирается множество.
Над широкими стеклянными дверьми смотрят на меня из каменных колец скульптурные головы цирковых лошадей. Мне кажется - лошадки сейчас кивнут и скажут: "Здравствуй!" Наверно, так же они здороваются с каждым идущим в цирк и рады ему. Эти лошадиные головы здесь очень давно. Почти сто лет прошло с тех пор, как в Петербурге у Симеоновского моста, ныне моста Белинского, был построен цирк. До самой Октябрьской революции, да и чуть позже, он назывался цирком Чинизелли.
Цирк на Фонтанке построил архитектор Василий Кенель, а хозяином его и директором был прижившийся в России итальянец - потомственный цирковой артист, наездник Гаэтано Чинизелли.
Петербургский цирк Чинизелли был построен не для бедняков.
Сюда, к освещенному газовыми рожками, а позже электричеством, подъезду подкатывали кареты и шикарные пролетки. Из экипажей выходили нарядно одетые женщины, бородачи в богатых шубах и шинелях с золотыми эполетами. В дни утренников - дети с гувернерами и боннами.
"Чистая" публика направлялась в сияющий светом хрустальных люстр партер цирка. Здесь вместо первых рядов были ложи. За ними поднимались ряды кресел, обитых красным бархатом и отделанных золотом. Далее снова ложи. Еще выше, за загородками, стояли твердые скамьи для публики небогатой. Под самым куполом находилась галерка. Тут не было и скамей. Представление смотрели стоя. Пробейся сквозь облепившую барьер толпу и увидишь, что делается на арене. Нужно, однако, сказать, что детей всегда пропускали к самому барьеру.
Через главный вход всю эту публику не пускали. На свои места зрители верхних мест могли попасть только с боковых подъездов по узкой лестнице. Вход в фойе бельэтажа, посредине которого был фонтан, а также за кулисы для осмотра зверей, - что тогда позволялось за особые деньги, - для зрителей с деревянных скамей и галерки был закрыт.
В воскресные и праздничные дни устраивались детские представления. Артисты раздавали заранее приготовленные подарки. Но подарки вручались только тем, кто обладал билетом в ложи и партер.
И программа в цирке Чинизелли создавалась такой, чтобы могла понравиться тем, кто сидел в бархатных креслах. Больше всего было конных номеров. Выступали жокеи и наездницы. Да и понятно: места в ложах нередко занимали владельцы конюшен отборных рысаков. Им ли было не оценит достоинства конных групп и отдельных красавиц лошадок.
На манеже петербургского цирка выступали прославленные артисты. Главным образом, иностранцы. Если же выходил русский, он должен был называться по-иностранному. Чаще всего на итальянский манер. Ведь итальянцы считаются родоначальниками современного цирка. Когда удавалось выступить русскому клоуну, он становился каким-нибудь Жаном или Мишелем и, выбегая на арену, нарочно коверкал язык, кричал:
- Трастфуйте, уфажаемы пупликум! Я приехаль к фам из Париш...
На поверку же Жан оказывался Иваном Ивановичем из Одессы, а Мишель обыкновенным Мишей из Ростова.
Но что поделаешь. Иностранное было в цене. Придуманная фамилия облегчала путь на арену.
Были, однако, и такие, кто не соглашался поменять свое подлинное имя, хоть и не благозвучное, но народное. Например, братья Дуровы, Анатолий и Владимир, - замечательные дрессировщики зверей и превосходные клоуны. Они отдали искусству цирка не мало лет жизни. Известность Дуровых перешагнула далеко за рубежи нашей страны.
Словом, надо было быть Дуровым, или, скажем, непревзойденным в мире прыгуном, первым сделавшим двойное сальто в воздухе, Сосиным, чтобы выйти на манеж цирка Чинизелли с русской фамилией.
Начало одиннадцатого, но я не особенно спешу. Пусть артисты начнут свои тренировки на манеже. Я войду незаметно и усядусь где-нибудь повыше в рядах или встану в стороне. Артисты не любят, когда за ними следят на репетициях, и я не собираюсь никому мешать.
А пока, ненадолго, внимание мое привлекают фотографии отдельных номеров программы. Они выставлены в витринах при входе. Тут превосходная группа акробатов-прыгунов. Даже на снимке можно увидеть, какую отличную работу они демонстрируют на арене. В номере участвуют артисты-дети. Младшему из них десять лет.
Участие на манеже юных в цирке не диво. Большая акробатическая группа вообще редко обходится без детей.
Ах, сколько зависти вызывали во все времена у маленьких зрителей их сверстники на арене! Ведь недаром в цирк, как в матросы, бежали отчаянные головы из добропорядочных семей.
Теперь в нашей стране в цирк не сбегает никто. Да и какой смысл? Прибежишь, а мы спросим, кто такой, откуда явился, да и уговорим вернуться домой, а с утра пойти в школу. Потому что и наши юные артисты обязательно учатся в обыкновенных советских школах и должны их закончить. Такой у нас в СССР закон для всех.
Может быть, и в вашем классе занимались ребята из цирка. Правда, обыкновенно они не задерживаются в
одной школе больше полугода. Переезжает цирковая группа, едут с нею на новое место и дети-артисты. Ведь это, как правило, сыновья и дочери тех, с кем они выступают на манеже. Вот тут и поймешь, до чего же трудно приходится юным участникам номера. После школы обязательно репетиции-тренировки, а вечером представления. По воскресеньям дается их и два-три. Когда же делать уроки? Прикинешь и подумаешь - стоит ли завидовать и бежать из дому в цирк. Но как бы ни было трудно детям в цирке и в наше время, редкий выходец из цирковой семьи не мечтает пойти по стопам родителей. Стать артистом во что бы то ни стало, и не хуже, чем отец или мать.
Теперь в цирковом коллективе никто не даст детей в обиду, никто не позволит их переутомлять. Работать на арене им разрешается лишь при соблюдении самых неукоснительных правил безопасности.
Но прежде... Кого, кроме матери или отца, близко задевала судьба какого-нибудь попавшего в цирк полуграмотного мальчонки? Сколько их покидало арену калеками, сколько находило в цирке свой конец!
Читали ли вы повесть Григоровича "Гуттаперчивый мальчик"?
Так вот, и я когда-то в дореволюционной России был таким же "гуттаперчивым мальчиком". Ну, может быть, не совсем таким, потому что у каждого мальчишки в цирковой труппе была своя судьба.