"Язвительный поэт, остряк замысловатый" Петр Вяземский
и его княгиня Вера, "душа прелестная и великодушная"
Княгиня Вера Фёдоровна Вяземская, урождённая княжна Гагарина. Худ. Э.В.Бинеман
Портрет П. А. Вяземского. Худ. Г. Мясоедов.
Все в ней так молодо, так живо,
Так не похоже на других,
Так поэтически игриво...
(П. Вяземский)
В конце 1800-х годов юная княжна Вера Гагарина была против воли просватана своим отчимом, отставным полковником П. А. Кологривовым, за некоего Маслова. К счастью, вскоре, поссорившись с женихом падчерицы, Кологривов расстроил этот брак. Медальон с портретом княжны Гагариной смертельно раненный в Бородинском бою Маслов снял с груди и вместе с письмом бывшей невесты отдал брату Веры...
А Верочку Гагарину в 1811 году выдали за Петра Вяземского. Ему не исполнилось и двадцати, она была двумя годами старше. Замужество это можно было считать более чем удачным. сын русского аристократа , представителя богатого старинного рода (из Рюриковичей) Андрея Вяземского и ирландской дворянки, молодой князь, кроме всех прочих несомненных достоинств, с юных лет блистал умом и тонкой своеобразной иронией.
Княгиня Вера Федоровна Вяземская, урождённая княжна Гагарина. Худ. Э.В.Бинеман
Простоволосая головка,
Улыбчивость лазурных глаз,
И своенравная уловка,
И блажь затейливых проказ...
С шестнадцати лет Вяземский числился на службе, но вел, как говорили тогда, рассеянную светскую жизнь, был заядлым картежником. Перед читателями он впервые предстал в 1808 году, но поэтом признал себя только в 1816-м, получив долгожданное одобрение Карамзина (поэты Пушкинской эпохи).
Петр Андреевич Вяземский (1792 -1878). Портрет худ. Ю. В. Иванова
Николай Михайлович Карамзин занимал в те годы особое место в жизни Вяземского. В 1804 году, когда Петру было лишь двенадцать лет, его сводная сестра Екатерина Андреевна Колыванова вышла замуж за самого влиятельного писателя того времени - Карамзина. Рано умерший отец, предназначая сына к серьезной государственной деятельности, поручил его заботам Николая Михайловича, ставшего опекуном и старшим другом Петра.
Екатерина Андреевна Карамзина, урождённая Колыванова (1780-1851), внебрачная дочь А. И.Вяземского, сводная сестра П. А. Вяземского, жена историка Н. М. Карамзина. Худ. Jean Benner. 1817.
А. Молинари. Н. М. Карамзин (1766-1826) в 1800-е годы. Историк, крупнейший русский литератор.
Практически сразу выяснилось, что государственного деятеля из юноши не получится. Но в лице Карамзина он обрел учителя и строго критика своих творений. "С тех пор, что помню себя, во мне проявлялись и копошились какие-то бессознательные зародыши литературные и авторские", - рассказывал поэт в последние годы жизни.
В 1812 году, через год после свадьбы, Петр Вяземский вступил в московское ополчение. Довелось ему участвовать и в Бородинском сражении, где, по свидетельству очевидцев, Вяземский проявлял незаурядную храбрость.
Умна, иногда злоязычная, с отличным литературным вкусом, Вера Федоровна стала достойной подругой талантливого человека, каким несомненно являлся Вяземский.
Материальное положение семьи было неустойчивым. Немалые деньги, оставшиеся в наследство от отца, были промотаны и проиграны молодым князем в карты еще до женитьбы. Рассчитывать приходилось только на жалованье. Не без помощи своего покровителя А. И. Тургенева князь получил в августе 1817 года место "чиновника для иностранной переписки" в Царстве Польском при императорском комиссаре Н. Н. Новосильцеве, а в феврале следующего года со всем семейством перебрался в Варшаву.
Николай Ге. Портрет И. С. Тургенева. 1887
Тесные знакомства поэта Вяземского с неблагонадежными польскими литераторами, письма, неосторожно пересылаемые из Варшавы в Петербург и Москву по почте, во многом раздражали начальство, а его возраставшая популярность в Варшаве показалась не только неуместной, но и опасной. Подозревая, что его письма вскрываются, вяземский писал одному из друзей: "Пусть правда до ушей, только бы не совсем пропадала в пустынном воздухе".
Дерзость Петра Андреевича вызвала недовольство в правительственных кругах. В апреле 1821 года князя отправили в отпуск, и только в Петербурге он с удивлением узнал: возвращения в Варшаву не будет. Вскоре его официально уволили из Варшавской канцелярии Новосильцева. Ему даже не позволили вернуться в Варшаву за семьей! Оскорбленный Петр Андреевич подал прошение на высочайшее имя о сложении с него звания камер-юнкера и поселился в своем имении Остафьво.
Впрочем, с 1830 года положение Вяземского в обществе стало меняться к лучшему. Приехав в тот год в Петербург, Петр Андреевич, как всегда, остановился у своих родственников - Карамзиных. На сей раз в столицу его привело дело, на первый взгляд неожиданное: он приехал "мириться" с властями. Примирение началось с "Исповеди", посланной императору, в заключение которой поэт предложил себя - образованного, бескорыстного, твердого в убеждениях - для использования на каком-нибудь служебном поприще, где он мог бы принести максимум пользы. После нескольких покаянных письменных изъяснений Вяземского вызвал к себе Бенкендорф и объявил. что царь прощает его и "обеими руками" принимает на службу чиновником по особым поручениям в... министерство финансов. Карьера его пошла в гору.
Годы спустя Петр Андреевич стал крупным государственным сановником: с декабря 1855 года он был введен в Сенат, с того же года занимал пост товарища министра народного просвещения, затем возглавлял управление цензуры, а в 1866 году стал членом Государственного совета.
Устроившись в северной столице, Вяземские стали принимать у себя многочисленных знакомых. В центре внимания на таких вечерах бывал не только сам хозяин - занимательный рассказчик и блестящий остроумец, - но и живая, энергичная Вера Федоровна, разговор которой всегда искрился умом. Рядом с высоким, плотного сложения мужем она казалась миниатюрной.
Б. М. Кустодиев. В московской гостиной 1840-х годов.
Из воспоминаний А. Ф. Тютчева "При дворе двух императоров":
"Салон Е. А. Карамзиной в течение 20 и более лет был одним из самых привлекательных центров петербургской общественной жизни, истинным оазисом литературы и умственных интересов среди блестящего и пышного, но мало одухотворенного петербургского света... Вельможи, дипломаты, писатели, светские львы, художники - все дружески встречались в этой общей почве: здесь всегда можно было узнать самые последние политические новости, услышать интересное обсуждение вопроса дня или только что появившейся книги, отсюда люди уходили освеженные, отдохнувшие и оживленные. Перед началом вечера София (дочь Карамзина), как опытный генерал на поле сражения и как ученый стратег, располагала большие красные кресла, а между ними легкие соломенные стулья, создавая уютные группы для собеседников, она умела устроить так, что каждый из гостей совершенно естественно и как бы случайно оказывался в той группе или рядом с тем соседом или соседкой, которые лучше всего к ним подходили. Обстановка приема была очень скромная и неизменно одна и та же. Гостиная освещалась яркой лампой, стоявшей на столе, и двумя стенными кэнкетами на противоположных концах комнаты, угощение состояло из очень крепкого чая с очень густыми сливками и хлеба с очень свежим маслом".
Петр Андреевич обожал принимать гостей, устраивал званые обеды, никогда не считая затраченных денег. Он всегда за кем-нибудь ухаживал, посвящал стихи всем петербургским и московским красавицам, но особенно был неравнодушен к молодым цыганкам. Друзья пробовали образумить поэта, но Вяземский отбивался от их увещеваний весьма решительно, считая, что его поступки - его личное дело и никого, кроме жены, не должны касаться.
В каких лесах, в какой долине,
В часы вечерней тишины,
Задумчиво ты бродишь ныне
Под светлым сумраком луны...
Конечно, в его семье периодически случались размолвки, и причиной их, без сомнения, являлась необыкновенная влюбчивость Вяземского. Петр Андреевич поддерживал дружбу с балагуром Денисом Давыдовым (самобытным поэтом, одним из близких друзей Пушкина, легендарным героем Отечественной войны 1812 года), разделяя вместе с ним увлечение актрисами и танцовщицами. Одной из них оказалась юная воспитанница Московского театрального училища, бойкая и веселая цыганочка Таня Новикова.
Портрет Дениса Давыдова. О. Кипренский
"Увлечение было, правда, более платоническим, нежели чувственным, - уточняет писатель Николай Задонский, попытавшийся воссоздать в своей исторической хронике "Денис Давыдов" живой образ как героя Отечественной войны 1812 года, так и образы его современников, в том числе и Петра Вяземского, - оно не выходило за рамки необходимого благоразумия, но все-таки..."
"Маленькая, миловидная и общительная Вера Федоровна Вяземская, - пишет далее Задонский, - смотрела на развлечения мужа сквозь пальцы. требуя лишь соблюдения известных светских правил общежития и приличия (в этом, чисто мужском объяснении, позволим себе усомниться - авт). Вчера он эти правила нарушил. Обещал вечером ехать с женой в театр, а вместо этого очутился на пирушке у Федора Толстого, явился домой поздно и в нетрезвом виде. Вера Федоровна не выдержала. Устроила на глазах прислуги скандал, наговорила грубостей, забрала недавно начавшую ходить дочку Машеньку и уехала к Четвертинским.
- Фу, скверность какая! - поморщился Вяземский. - Ну, положим, я виноват перед ней, сам знаю, что виноват, так выскажи все с глазу на глаз... Зачем же публичность?"
Мария Нарышкина, Худ. И. М. Грасси
Мария Святополк-Четвертинская в 15 лет стала фрейлиной при Екатерине II. Весь двор восхищался свежестью и красотой девушки. В 16 лет Мария была выдана замуж за князя Дмитрия Нарышкина, но в это же время на нее обратил внимание император Александр I, связь с которым продолжалась 15 лет.
Портрет князя Петра Андреевича Вяземского. Гравюра Ю. Шюблера. (1892)
Уверенный в своей мужской привлекательности, уже стареющий поэт пытался даже всерьез приударить за Натальей Николаевной Пушкиной. Чего было больше в этом чувстве - отеческой опека, искреннего желания помочь вдове любимого друга или неодолимой привязанности, остается только гадать. "Вы мое солнце, мой воздух, моя музыка, моя поэзия", - таким признаниями осыпал красавицу Петр Андреевич.
В. Гау. Портрет Натальи Николаевны Гончаровой- Пушкиной, 1841 год.
А как же Вера Федоровна? Видимо, привыкнув к бесконечным влюбленностям мужа, она была в курсе и этой привязанности. "Исповедание ее мне известно, - писал о жене Петр Андреевич, - и что перекрестил я ее в свою веру, основанную на терпимости... Я никогда не чуждался ни разврата, ни развратных, но разврат всегда чуждался меня. Почему же не признать во мне какой-то отверделости в правилах и чувствах, которая ограждает меня от расслабления там, где другой измочалился бы с первого раза?.. Иной катит по жизни на всех парусах: судно его испытано, другой захлебывается, распустив на своем носовой платок. Да, впрочем, что тут и говорить: я прав, да и все тут".
Любить. Молиться. Петь.Святое назначенье
Души, тоскующей в изгнании своем,
Святого таинства земное выраженье,
Предчувствие и скорбь о чем-то неземном...
Но какие бы тучи ни собирались на семейном небосводе, с Петром Андреевичем Вера Федоровна прожила вместе ... шестьдесят семь лет. У этой четы было восемь детей, семерых из которых князь и княгиня в разные годы похоронили. Это отбросило мрачный отблеск на долгую жизнь супругов Вяземских, а впоследствии вызвало и болезненную ипохондрию Петра Андреевича, вынуждавшую его подолгу лечиться на водах. Может, этим состоянием и было навеяно грустное стихотворение вяземского, уже в наши дни ставшее прекрасным романсом:
Я пью за здоровье далеких,
Далеких, но милых друзей,
Друзей, как и я, одиноких,
Средь чуждых сердцам их людей...
романс ДРУЗЬЯМ
Из телефильма «О бедном гусаре замолвите слово» в исполнении Андрея Миронова
Кадр из фильма «О бедном гусаре замолвите слово»
Летом 1834 года, когда Вяземские отправились в Италию в тщетной надежде спасти погибавшую от чахотки дочь Полину, их квартиру на набережной занял Пушкин со своим семейством. Возвратившись в мае 1835 года после похорон дочери в Петербург, они долго почти никого не принимали, однако Пушкин являлся исключением.
Портрет А.С.Пушкина. 1827 год. В. А. Тропинин.
"Прекрасная, добрейшая княгиня Вера, душа прелестная и великодушная", - так обращался великий поэт к княгине Вяземской, жене одного из своих самых близких друзей - поэта и литературного критика П. А. Вяземского.
В. Ф. Вяземская в 1840-е гг.
Вера Федоровна познакомилась с Пушкиным летом 1824 года в Одессе, куда она привезла на лечение своих маленьких детей Николая и Надежду (врачи прописали им морские купания), и с тех пор была одним из самых доверенных и близких его друзей. Она принимала живейшее участие в одесских событиях жизни Пушкина, кончившихся его высылкой в Михайловское. Более того - тогда Вера Федоровна была единственным другом поэта, знавшим все подробности его отношений с семейством Воронцовых и посвященным в его так и не состоявшиеся планы бегства за границу. Она полюбила Пушкина "любовью дружбы", хотя и читала поэту "обширные проповеди", предостерегая от легкомысленных поступков.
"Я пытаюсь приручить его к себе как сына, но он непослушен как паж", - жаловалась княгиня мужу. Возникшую в Одессе глубокую симпатию и привязанность к Пушкину Вера Федоровна пронесла через всю жизнь.
Ф. А. Бруни. Портрет Прасковьи, Надежды и Марии Вяземских, дочерей П. А. и В. Ф. Вяземских. 1835.
П. В. Басин (1793-1877). Портрет Марии Петровны Валуевой , урожденной княжны Вяземской (1814-1849), старшей дочери поэта Петра Андреевича Вяземского. 1836.
Пушкин горько переживал тяжелые семейные утраты Вяземских и, чем мог, старался утешить несчастную мать. Особенно опасное положение сложилось в семействе Вяземских зимой 1825 года, когда после смерти семилетнего сына Николеньки тяжело заболел сам князь.
Наконец, Пушкин избрал Веру Федоровну поверенной и своей последней тайны. Двадцать пятого января 1837 года он сообщил княгине, что послал письмо барону Геккерну. (Как убивали Пушкина). Со слов Веры Вяземской были впоследствии записаны многие подробности тех страшных дней. Пушкин был настроен столь непримиримо, что отговорить его от принятого решения было совершенно невозможно. Княгиня еще надеялась на чудо и пыталась что-то предпринять через Петра Андреевича. Но он возвратился в тот вечер домой поздно, и время было упущено... Среди немногих друзей, собравшихся у постели умирающего Пушкина, была и Вера Федоровна вяземская, которая почти безотлучно находилась в квартире поэта.
Дмитрий Белюкин - Смерть Пушкина (1986г.)
Вере Федоровне предстояла еще очень долгая жизнь. Дожив до девяноста шести лет, она оставалась одной из последних на земле, кто близко знал величайшего поэта России, и "до конца жизни сохраняла живую, сочувственную память о Пушкине".
Елена Обоймина
"Поэты и их музы"