"Памяти В.И.Ульянова (Н.Ленина)". 1870-1924.

IV. Ленин и освободительное движение угнетенных национальностей

     Мысль о соединении гражданской войны пролетариата с национально-освободительной борьбой угнетенных народов высказывалась вскользь  и Марксом. Маркс был гениальным человеком, но он жил в более раннюю эпоху, чем Владимир Ильич, и поэтому такого рода идеи он мог высказывать только в одной общей фразе.


     Но то, что было у Маркса только гениально брошенным мазком, у Ленина облеклось плотью и кровью, стало одной из основ всей его политики. И это дало ему возможность в такой стране, как наша, населенной десятками различных национальностей, найти какие-то незатронутые еще струны души у этих сотен тысяч, миллионов, десятков миллионов людей.


     Ленин велик не только тем, что наш родной класс - рабочий класс - он сплотил и, как одного человека, повел за собой, величие Владимира Ильича заключается в том, что, став во главе рабочего класса, он сумел найти для него союзников, которые дали ему полную и прочную победу. Первый союзник - крестьянство, второй - угнетенные национальности. Величие Владимира Ильича заключается не только в том, что он, как никто, знал душу рабочих, но и в том, что он сумел достучаться до сердец других слоев населения, затронуть самые чуткие струны и у крестьян, и у миллионов людей угнетенных национальностей, среди которых нет пролетариата, нет еще развитых классовых противоречий, а местами господствует еще средневековые. Ему удалось, благодаря своей прямой, честной, неустрашимой политике в национальном вопросе, в кратчайшее время, стоя во главе Совнаркома, завоевать беспредельное доверие у миллионов угнетенных прежде национальностей, которые привыкли ненавидеть все русское, которые ненавидели Россию, когда она была царской или буржуазно-демократической.

V. Теория государства

     Теперь - о теории государства. Как только пришла первая весть о февральской революции, Владимир Ильич еще в Цюрихе, в эмиграции успел прочитать первый реферат, в котором он проводил идею государства-коммуны. В эмиграции жили тогда умы нашей собственной партии и партии меньшевиков и эсеров. Громадное большинство людей, которые слушали этот реферат о новом типе государства-коммуны, считали его сплошными бреднями и пустой фантазией. Дальше буржуазной демократии типа американской республики или французской ни один из самых смелых умов революционной эмиграции и революционных партий вообще не шел. Владимир Ильич за тысячу верст, приложив ухо к земле, почувствовал то новое, что несет наша революция.


Еще в тот момент, когда председателем совета министров был князь Львов, военным министром - Гучков, Владимир Ильич издалека учуял, что это не просто одна из буржуазных революций, а что поднимается народ - гигант, что приходит в движение неслыханная человеческая масса, что дело идет о преддвериях социалистической революции.


      Вы помните, что, назавтра, после его исторической речи на площади у Финляндского вокзала, Владимир Ильич произнес знаменитую речь перед собранием меньшевиков и эсеров, а частью и наших товарищей, развивая конкретный план Советской республики.


      В это трудное время, когда надо было итти против течения, Владимир Ильич был особенно велик. Несмотря на то, что громадная часть России не хотела взять в толк того, что он говорил о новом типе государства и высмеивала его, несмотря на это, он сумел итти против течения и в кратчайший срок сумел сделать лозунг "вся власть Советам" популярнейшим лозунгом не только среди рабочих, но и среди мелких тружеников, среди всего трудящегося Ленинграда, а затем и всей трудящейся России. Этот лозунг "вся власть Советам" кажется нам теперь чем-то таким элементарным, азбучным, само собой разумеющимся. Но далеко ли то время. когда он был чем-то новым, чем-то неслыханным? Для самых острых революционных умов этот лозунг звучал как какая-то небывалая утопия.


      Лозунг "вся власть Советам" в переводе на простой язык означает новую теорию государства, которую дал Владимир Ильич.   

VI. Ленин и империализм

     К вопросу об империализме, как о последнем этапе капитализма, Владимир Ильич подошел сначала, как чистый теоретик. Вы знаете его небольшую, но насыщенную содержанием книжку "Империализм, как новейший этап капитализма", которая была написана им еще в эмиграции, до Февральской революции. В.И. должен был ее писать в надежде пропуска через царскую цензуру, т.е. говорить в ней эзоповским языком. Прочитайте еще раз это основное сочинение: его надо изучать так, как В.И. изучал Маркса, которого он читал 5-10 раз.

VII. Ленин и диктатура пролетариата


      И, наконец,  - то новое, что сказал Владимир Ильич в вопросе о диктатуре пролетариата. Да, теорию диктатуры пролетариата Маркс разработал больше, чем остальные составные части революционного марксизма, но и в этой области Маркс мог выступать только теоретически.


      Маркс мог говорить о диктатуре пролетариата только в самых общих чертах. Владимир Ильич в своей книге о роли государства, в своих многочисленных  бесценных работах  и речах дал нам теорию диктатуры пролетариата, законченную от начала до конца. Он дал нам такую сокровищницу тактики в этой области, что понадобятся десятки лет для того, чтобы изучить ее и приложить к жизни.

VIII.  Ленин - русский и международный революционер

      Владимир Ильич был велик и как русский революционер, и как революционер международный. Он был русский, можно сказать, с головы до ног. Он весь был воплощением России. Несмотря на многолетнее изгнание, на долгие годы эмигрантской жизни, от него веяло Россией. Когда он жил в каких-нибудь в семи верстах от русской границы, в Кракове Владимир Ильич частенько ездил за границу, чтобы "глотнуть русского воздуха". Он дышал Россией. Он чувствовал Россию, чувствовал каждую былиночку на русской дороге, он был, повторяю, русским с головы до ног. Он, как никто, знал именно русского рабочего, знал то, чем русский рабочий отличается от немецкого и французского. Он как никто, знал русского крестьянина со всеми его слабостями, со всей его силой.


Владимир Ильич, классический тип пролетарского революционера, сумел найти местечко в сердце каждого крестьянина. Он был русский. И вместе с тем он, как редко кто из русских революционеров, был международным революционером. Мы знаем из предыдущей истории несколько крупных фигур русских революционеров, которые получили международное значение. Это - Бакунин, отчасти Герцен, в значительной степени Лавров, который долгие годы прожил в эмиграции, Плеханов, который был вождем в течение определенной полосы не только русских рабочих, но и всего II Интернационала.


       В.И.стал международным революционером в гораздо большей степени, чем все эти четыре великие революционера вместе взятые. Он сумел для международного пролетариата и международной революции воплотить все то, что было сильного  и в Бакунине, и в Герцене, и в Лаврове, и в Плеханове и прибавил к этому несравненное, изумительное знание массы, безбрежную, бесконечную веру в массы. Никто так не верил в творчество рабочих масс, т.е. в творчество трудящихся не только своей страны, но и всего мира, как В.И. Никто так не умел дышать одной грудью с рабочими, где бы они ни жили - в Москве или в швейцарском городке Берне. Все это, а также вера в непосредственную близость пролетарской диктатуры - не через 25 лет, а сейчас, завтра - сделали его международным революционером в подлинном смысле этого слова еще задолго до того, как он стал председателем Совета Народных Комиссаров нашей республики.


       Вот чем и объясняется тот факт, смерть В.И. затронула за живое рабочих всего мира нисколько ни меньше, чем русских рабочих. Как-то инстинктивно международный рабочий класс, когда он стал чувствовать, если еще не сознавать, что переворачивается новая страница в его истории, он стал искать того, кто возглавит международную революцию, кто возьмет знамя и поведет вперед международный рабочий класс. И этого вождя международный рабочий класс нашел в лице В.И.Ленина. Вот чем объясняется, что когда В.И. закрыл глаза навеки, его оплакивают не только миллионы русских рабочих и крестьян, но с такой же искренностью, с такой же глубиной оплакивают его и крестьяне в Албании, и труженики в Мексике, и пролетарии в Нью-Йорке, и рабочие в Париже, и в Копенгагене, и в Пекине, - всюду и везде, где есть рабочие и труженики, негры в Америке, китайские кули, сотни тысяч и миллионы людей, которые знали только по наслышке о Ленине, которые не читали быть-может ни одной его книжки, но знали только эти пять "Ленин", поняли, что Ленин - это новое человечество, новое знамя, новая глава, что-то светлое, что открывается перед ними. Он умел стать вождем назревающей международной революции еще задолго до того, как стал главой советской власти,  такая честь и такое счастье, товарищи, выпадают на долю только избранникам. 

<начало

 

продолжение>