На фото: Тютчев, Гончаров, Лажечников - на страже российской словесности.

Бойцы невидимого фронта
     Во Франции цензура была ликвидирована в 1830 году. В Англии и того раньше – в 1794-м. А вот в России… цензура в начале XVIII века только-только появилась…
     …в царские времена все знали, что цензура есть, и могли назвать ее тружеников поименно: Тютчев, Гончаров, Лажечников… Призвание – писатель, место работы – цензор. Хотя Тютчев так отзывался о своей службе: «Давно известная всем дура,/ Неугомонная цензура/Кой-как питает нашу плоть,/ Благослови ее, Господь!» Говорят, цензором он был весьма либеральным.
     При императоре Николае I цензура что хотела, то и воротила, однако при его сыне Александре II снова повеяло либерализмом, и Тютчев с Гончаровым опять перестали стыдиться места своей службы…

     Можно сказать, что политической цензуре не подвергался редактор лишь одной русской газеты – «Ведомости о военных и иных делах…» Это был Петр I… Однажды петербургский цензор Гедеонов запретил две пьесы из-за пошлости, плохого русского языка и частого употребления ругательств. А кто же был автором пьес? Оказывается, императрица Екатерина II.
     Запрещали книги, темы и даже слова. В конце XVIII века по распоряжению Павла I был выпущен словарь вредных слов, не допустимых в печати. Вместо «врач» приказывалось писать  «лекарь», вместо «отечество» - «государство», вместо «гражданин» - «обыватель». Но больше всего досталось слову «общество» - ему даже замены не нашлось! Кстати… все книги, изданные за границей, павловская цензура считала вредными и в Россию не пропускала!..

Как поп в купца превратился
     Вот у кого были сложные отношения с цензурой, так это у А.Пушкина. При таком личном цензоре, как Николай I, - немудрено. Недаром среди пушкинских стихов есть сразу два «Послания к цензору». Кстати, необходимость надзора за печатью сам Александр Сергеевич, в принципе, не отрицал: «Что нужно Лондону, то рано для Москвы…» Только помягче, мол, работайте, и все будет хорошо.
     Во фразеологическом словаре, изданном в конце XIXвека, приводится крылатая фраза «Не гонялся бы ты, Кузьма, за дешевизной!» из «Сказки о купце Кузьме Остолопе». Что же это за произведение такое? Очень просто – это сказка Пушкина «О попе и о работнике его Балде», прошедшая «мясорубку» цензуры.
     Да что говорить – даже в цитате из стихотворения «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…», выбитой на пьедестале памятника Пушкину в Москве, до 1937 года одна из строк звучала не как в пушкинском оригинале: «Что в мой жестокий век восславил я свободу», а в варианте цензора Василия Жуковского: «Что прелестью живой стихов я был полезен».
     Но не с одним Пушкиным цензоры держали ухо востро. Долго, к примеру, не пропускали в печать пьесу А.И.Островского «Гроза», полагая, что в образе Кабанихи автор вывел вполне реальное лицо, а именно… самодержца Николая I. Причем уверены в этом были все, кроме бедного драматурга, которому и в голову ничего подобного не приходило.
    Позже такие отдаленные логические выводы стали называть по-научному «аллюзиями» и толковать весьма расширительно…
    Вольнодумец Александр Герцен, пребывая в вынужденной эмиграции в Лондоне, опубликовал в своей газете «Колокол» приглашение к сотрудничеству, направленное к его «товарищу по несчастью» - человеку, чью речь в Москве запретили к печати в газетах. А пострадавшим был Александр II, «зарубленный» собственной цензурой.
 Бессовестный Шекспир
     Хорошо ли цензура выполняла свою задачу? Как сказать… Самое крамольное сочинение А.Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву» было напечатано именно с разрешения цензуры. Цензор, кстати, не понес никакого наказания – повинился, что пропустил «по глупости», не читая. Другой цензор разрешил печатать «Капитал» Карла Маркса, профессионально заметив: «Его немногие прочтут в России, а еще более немногие поймут».
     Между прочим, благодаря цензуре оттачивалось литературное мастерство. М.Е.Салтыков-Щедрин, например, писал: «Иногда, впрочем, она (цензура –ред) и небезвыгодна, потому что… писатель отыскивает такие черты и краски, которые все-таки не без пользы врезываются в память читателя».
     Целый ряд литературных произведений принял свой окончательный облик только под влиянием ее, родимой. Знаете ли вы, что капитан Немо у Жюля Верна поначалу был поляком? Но французская цензура не пропустила положительного героя, сжигающего русские корабли. Как-никак Россия была союзником Франции. Тогда писатель превратил поляка в индуса и тот уже стал топить английские суда. Все проблемы отпали, ведь вражда с Англией у французов была традиционной…
    Самая популярная опера немецкого композитора Вебера «Фрейшютц»  («Вольный стрелок») у нас называется «Волшебный стрелок». Почему? Ясное дело: цензура слишком уж не любила слово «вольный».
    А вот цензуру нравов никто не отменял, она ведь внутри каждого. Англичанин Томас Баудлер издал 10-томник Шекспира, в котором изъял все, что показалось ему непристойным, пополнив английский язык глаголом «баудлезировать». Любимый всеми нами Льюис Кэрролл, кстати, считал, что еще мало у Шекспира изъято. Надо бы больше.
    Замечательно, что сейчас цензуры нет. Но как бороться с тем, что о тебе могут опубликовать  любую чудовищную ложь? В 1830 году во Франции вскоре после отмены цензуры граф Шатовильяр по предложению  аристократического жокей-клуба создал дуэльный кодекс. Вроде бы простое совпадение, но желающих печатать пасквили поубавилось. Не то что теперь!
  Борис Бурда