Елена ГАБОВА
Рисунок К. Орлова
Жертва эксперимента
Папа шестиклассника Саньки Рогожкина был лысым. Ну совершенно! И это в его неполные тридцать шесть лет. Однажды в автобусе какая-то малолетняя пассажирка с бантиками обозвала его дедушкой да еще и место хотела уступить. Санька расстроился. У него даже руки зачесались - так хотелось оборвать пассажирке бантики.
- Не очень-то приятно быть дедушкой в тридцать шесть лет, - говорил папа, грустно улыбаясь.
Он гладил свою блестящую, как шар, голову и вздыхал.
Маме тоже не нравилась папина гладкая голова. Однажды она сказала, что знай она, как быстро папа облысеет, не вышла бы за него замуж. Сказала, конечно. в шутку. Даже Санька это понял. А папа посмеялся, но потом вовсе загрустил.
- Нет ничего глупее, друг мой Санька, чем быть лысым, - сказал он.
Санька так переживал за папу, что незаметно для себя стал с завистью поглядывать на всех волосатых пап и даже осуждать тех, кто носил слишком уж буйные шевелюры. "Ишь, - ворчал он, - отрастили. А про лысых, наверное, и не подумают..."
И вот как-то в Санькину голову пришла идея: надо изобрести средство от облысения!
Он записался в школьный химический кружок, и день за днем упорно смешивал одни вещества с другими в самых невероятных комбинациях. Допоздна он что-то растирал, размешивал, подогревал.
Санька жалел, что в химический кружок не приняли ни одного лысого. Нет, их, конечно, взяли бы, но они не просились. Так что препараты он испытывал на себе. Иногда все обходилось, а иной раз Санька по нескольку дней не мог оттереть подбородок, который становился то синеватым, а то вдруг розовым в желтый горошек.
Были, конечно, нериятности, но Санька все сносил ради своей мечты.
Однажды он особенно долго возился над мазью. Она вышла ярко-зеленого цвета. Тяжело вздохнув, он мужественно помазал ею подбородок. Вынул из кармана зеркальце, с которым не расставался, и долго в него смотрелся. Ничего на подбородке не росло, только кожа слегка зудела.
На следующий день после звонка на первый урок, когда все не только расселись по своим местам, но даже успокоились, в даерб шестого "А" просунулась голова с отвратительной рыжей бородой. Борода торчала неровными клочками и по бокам закручивалась колечками.
- Вам кого? - строго спросила учительница ботаники Оксана Петровна.
- Можно войти? - сказал бородатый тип испуганным Санькиным голосом.
- Рогожкин, что за маскарад? - испуганно закричала Оксана Петровна. - Сейчас же убери эту гадость!
- Она... она не убирается.
- Нет, вы посмотрите на него! Сними немедленно эту паклю, а то я отправлю тебя к директору!
- Не снима-ается! - вовсе заныл Санька и утер нос кончиком бороды.
Тут класс опомнился и все буквально покатились со смеху.
- Эй, Рогожкин, чем клеил? - громче всех кричал Толька Малышев. - Эпоксидкой?
- Нет, вы только посмотрите! - Учительница шагнула к Саньке и довольно неаккуратно дернула его за бороду.
- Ой! - завопил тот. - Больно!
Оксана Петровна сделала круглые глаза.
- Потря... потря... - она даже побледнела, - ...сающе!
С опаской пройдя мимо Саньки, она кинулась вон из класса.
Медсестра Тамара Федоровна прибежала в ту минуту, когда Санька выл от боли: каждый желал убедиться, что борода настоящая. Толька Малышев убеждался дольше всех.
- Тамара Федоровна, это... это... - бормотала перепуганная учительница. - Вы не поверите.
- Посмотрим, посмотрим... - озабоченно сказала Тамара Федоровна, приближаясь к Саньке не то чтобы с опаской, но как-то бочком. - Бывает... бывает... Я думаю, для начала сбрить. Да, да, именно сбрить. Ну, а там дальше понаблюдаем... возможно, стационар.
- Диетическое питание, - подсказала Оксана Петровна.
- Возможно, возможно... обязательно...
- Где я брить буду? - шмыгнул носом Санька.
- В парикмахерской, разумеется. Десткой. Нет, детская не возьмется... Пойдешь во взрослую.
- Не пойду! - замотал головой Санька. - Я в школу-то еле пробрался, чтоб никто не видел.
- Вам надо решиться, - терпеливо сказала Тамара Федоровна, невольно перейдя на "вы" - из-за бороды, конечно. - Я вас провожу.
- Не пойду! - заныл Санька. - Смеяться будут!
- Настоящий пионер не должен бояться сбривать бороду, - пришла на выручку Оксана Петровна.
Весть о Санькиной бороде быстро разнеслась по школе. На перемене в класс заходили поодиночке, толпами и организованными экскурсиями.
Санька стоял в углу класса затравленный и не знал, куда бежать.
Одни смотрели на Саньку со страхом, другие с любопытством, третьи твердили, что это шарлатанство.
На уроке математики вместе с учительницей Кирой Николаевной в кабинет решительно вошел директор, не очень решительно - завуч и совсем робко - старшая пионервожатая.
- Что тут у вас? - спросил директор.
- У нас борода, - сказал Толька Малышев.
- Так. - Директор осуждающе посмотрел на Санькину паклю. - Уже до бороды докатились.
- Вот именно! - поддакнула завуч. - Дальше, по-моему, некуда.
- А ведь ты пионер, Рогожкин, - покачала головой старшая пионервожатая.
- Вы проверяли, действительно настоящая? - спросил у ребят директор.
- Да, дергали! - закричали ребята.
- Плохо дергали! - сказал дтректор и решительно направился к Саньке.
- А-а! - заорал Санька и пулей вылетел из класса.
Он добежал до ближайшего телефона-автомата и позвонил отцу на работу.
- Пап, я нашел средство! - заговорил он, всхлипывая. - У меня выросла борода.
Папа почему-то не удивился. Он вздохнул в трубку и грустно сказал:
- Пускай растет, друг мой Санька, - И вдруг, словно опомнившись, закричал: - Как?! Серьезно? Нашел средство? Хорошо растет?
- Клочками, - всхлипнул Сантка.
- Ничего! - бодро сказал папа. - Поздравляю! Беги домой, я сейчас выезжаю.
Папа был веселым, каким Санька его не помнил. Он сначала натер свою блестящую голову ядовито-зеленой мазью, а потом взялся за бритье Санькиной бороды.
- Это, друг мой Санька, твой первый научный подвиг, - горделиво сказал он, упорно водя электробритвой по щекам сына. - А из-за бороды ты не переживай. Я тебе вот эту самую электробритву подарю.
Наутро голову Рогожкина-старшего украшала великолепная рыжая шевелюра. Он не отходил от зеркала, опоздал на работу и все спрашивал у мамы:
- Ну как?
Электробритва же Саньке так и не понадобилась. После бритья борода у него не росла ровно семь лет.
А папе, чтобы вновь не облысеть, приходилось теперь по утрам мазать свою голову Санькиной мазью. Но он, надо сказать, на это вовсе не жаловался.
________________