Рис. Роберта Авотина

   Открытия - двойники. Секрет Бибереля

Евгений Капитонов, кандидат технических наук

   В один из июльских дней 1820 года на прием к русскому посланнику в Париже К.Поццо-ди-Борго пришел человек, отрекомендовавшийся Биберелем, владельцем мастерской по улице Варенне, 30.

   Он сообщил, что изобрел способ высококачественного лужения меди и желает открыть свое изобретение российскому правительству, если получит соразмерную важности изобретения награду. Одновременно изобретатель вручил посланнику медный луженый образец и несколько листков с отпечатанными в типографии выдержками из отзывов крупных французских химиков о новом методе лужения. Посланник имел представление о значении проблемы лужения меди. Медная посуда была достаточно распространена, и вполне справедливым было следующее изречение одного из основателей русского Вольного экономического общества, И.Кельхена: "Что смерть и пагуба человеческому телу от вкушения растворенной воды угрожают, всякому столь же известно, как и ежедневное потребление сей посуды в наших кухнях и домоводствах".
   Поэтому не только ремесленникам, но и правителям приходилось заниматься этой проблемой.
   В 1768 году в Пруссии был даже издан специальный королевский указ, которым предписывался способ лужения меди английским оловом и нашатырем.

   В 1792 году русское Вольное экономическое общество объявило, что выдаст награду "тому, кто железную и медную посуду, дабы не было нужды а полуде, разумеет покрыть таким твердым глазуром, который должен быть не дороже посуды и который бы, когда отскочит или облупится, легко починиваться мог". Награда так и осталась не врученной.
   Таким образом, понимая важность проблемы, Поййо-ди-Борго немедленно отправил полученные сведения министру внутренних дел России. Из министерства внутренних дел материалы были направлены на заключение управляющему Санкт-Петербургским литейным заводом Александру Андреевичу Фуллону.

   Полученное в ответ заключение гласило следующее: "Судя по присланному образцу луженой способом г.Бибереля меди, олово положено на оную в значительной толщине, и потому медь не есть уже луженая, а плакированная оловом наподобие серебряного покрытия. Способ такого лужения, как  в доставленном от Вас печатном листе суждений ученых парижских обществ объяснено, действительно представляет довольно важные выгоды при заведениях, где употребляется много медной посуды и в большом виде, как-то в госпиталях, на кораблях и т.п.; но подлежит при том знать, сколь велики расходы на сей новый способ лужения, и можно ли производить оное простыми средствами или нужно сделать на сей предмет особое заведение.

   Что касается до средств, употребляемых при означенном лужении, то оные ни мне, ни художникам подведомственного мне Санкт-Петербургского литейного завода неизвестны".

   После этого заключения дело перекочевало в министерство финансов, ведавшее фабриками и заводами. Там оно пролежало около года. Только в октябре 1821 года Поццо-ди-Борго получил заключительное письмо, содержавшее ответ на предложение изобретателя: "Не отвергая пользы сего нового изобретения, я долгом считаю сообщить Вам, что правительство наше не имеет надобности выписывать г.Бибереля для открытия его изобретения, а тем более с назначением за то какой-либо значительной награды. Впрочем, если г.Бибирель признает для собственной пользы удобным приехать в Россию и сим делом заниматься, то сие может исполнить без всякого участия в том правительства, которое в подобных случаях никогда не оставляет без приличного одобрения людей, действительно споспешествующих усовершенствованию каких-либо изобретений для общей пользы".
   На этом дело было закрыто.
   Что же можно сказать сейчас по поводу предложения Бибереля?

   Отзывы парижских ученых о его новшестве датированы 1811-1812 годами. Следовательно, сначала Биберель хотел внедрить изобретение у себя на родине. Лишь через десять лет решился он обратиться со своим предложением к русскому правительству, по-видимому, отчаявшись получить вожделенную награду во Франции. Как видно из цитированных выше документов, и эта попытка оказалась безуспешной. Тайна изобретения так и умерла вместе с его автором, но, возможно, в каком-нибудь из парижских архивов ждут своего открывателя записки ученого-неудачника.

   Может ли представлять практический интерес работа Бибереля сегодня?
   Пожалуй, нужно ответить утвердительно.
   Сейчас мы умеем получать слой посуды любой заданной толщины посредством гальванопластики. Но гальваническое лужение, во-первых, малопроизводительно, во-вторых, дает покрытие с меньшей химической стойкостью в жидких средах (в частности, в органических кислотах), чем при горячем лужении.

   Биберель же, вероятно, получал толстые покрытия не гальваническим способом. В его время электролиз делал только первые шаги. В 1805 году русский химик Протгус высказал предположение о дипольном строении молекул, что позволило объяснить механизм электролиза. В 1809 году Лакен впервые сумел выделить посредством электролиза калий.
   Гальваностегия была открыта русским академиком Б.Якоби в 1838 году - через 27 лет после изобретения Бибереля. Следовательно, Биберель знал секрет получения толстого равномерного слоя полуды негальваническим путем.
   Секрет этот не разгадан и поныне.

   Статью "Секрет Бибереля" комментирует инженер Герман Малиничев.

   Недавно в беседе с журналистами знаменитый путешественник и ученый Тур Хейердал высказал интересную мысль. По его мнению, мы несколько недооцениваем технические достижения наших далеких предков. "Между тем достижениями этими ни в коем случае нельзя пренебрегать, - заметил Хейердал. - История человечества может предстать в искаженном виде только потому, что раньше люди не могли достаточно бережно хранить документы, передавать свои производственные традиции".

   Действительно, мы живем в такое время, когда об ускорителях частиц, лазерных станках, сверхзвуковых лайнерах, новых веществах с заранее заданными свойствами говорят как о чем-то само собой разумеющемся. Исполненные гордыни за техническое могущество, мы с некоторым пренебрежением, как на подмастерьев, взираем на мастеров прошлых эпох: "Ну что они там могли!"
   А они еще за 800 лет до европейцев умели выплавлять платину и за два тысячелетия - алюминий. Мы же, гордецы, теряемся в догадках: как это они делали, не зная ничего об электричестве? Или начинаем гадать: каким способом римлянам удавалось выплавлять стеклянные блоки весом по нескольку тонн?

   Древние индусы могли сверлить алмазы, а греки измерили диаметр земного шара. Римляне изобрели бетон, а египтяне - протезы для ампутированных рук. В Александрии 2300 лет назад существовали автоматы по продаже воды, а на Крите за 1500 лет до нашей эры использовался прибор, предсказывающий бурю.

   Можно вспомнить и таинственное зеркало Архимеда, которым этот мудрый грек поджег в море парусные корабли неприятеля. Некоторые современные физики выдвигают гипотезу, согласно которой Архимед изобрел... квантовый генератор! Да, да, речь может идти о лазере, работающем на солнечной энергии. Другого логического объяснения здесь пока нет. Античный мудрец мог и не догадываться о квантах света, но подобрать кристалл для примитивного лазера ему вполне мог помочь случай.

   Что касается счастливого случая, то именно на этом "принципе" основывалась вся работа алхимиков. Область деятельности этих (чаще всего безвестных) химиков-экспериментаторов была воистину беспредельной. Тысячи самых невероятных опытов приводили их к поразительным открытиям. Они широко пользовались тем, что мы сейчас называем катализаторами. Фарфор и нержавеющую сталь они изготовляли такого качества, которое и ныне труднодостижимо. Они знали тайны холодного света, герметизации, пайки золота. Сметливые умельцы еще в XVII веке овладели искусством фотографии, а в XIV - производством различных кислот. Они нашли наркотики, активизирующие психические силы, удивительные по своей универсальности противоядия, очень сильные взрывчатые смеси. Алхимики "оккупировали" не только средневековье. Они трудилиь при египетских фараонах, процветали в эллинистическом мире, у этрусков, византийцев, кельтов, арабов и "дотянули" свое родословное древо вплоть до... нашего века.

   Теперь читатель сам может представить, как много разных веществ, приемов, механизмов и способов открывалось по разным причинам дважды. (Подводные лодки  и телеграфные аппараты изобретали по крайней мере четыре раза). Довольно часто такие явления объясняются тем, что открытия опережали возможности эпохи. Стоит напомнить о трагической фигуре Симона Стуртеванта, предложения которого так и не были поняты, а реализованы были сто лет спустя на совсем другой основе.

   Эксцентрический философ и алхимик, священник и экономист, изобретатель фаянсовой посуды и борец против истребления лесов в Европе, Стуртевант свободно оперировал критериями прямой экономической выгоды и перспектив  промышленности в будущем. Он хорошо разбирался в чертежном деле, моделировании процессов, изготовлении механизмов. В 1612 году им был создан "Трактат о маталлах", в котором он предлагал "обработку, плавку и изготовление железа и стали производить с помощью каменного угля". В тогдашней металлургии, основанной целиком на древесном угле, эту мысль по своей "еретичности" можно сравнить лишь с идеями Коперника о вращении планет вокруг Солнца...

   Свои "металлургические" идеи изобретатель высказал задолго до того, как взошла заря промышленного века. Самобытное изобретение не приняли, не поняли, хотя ежегодные доходы от него Стуртевант определял в баснословной цифре: 330 тысяч фунтов стерлингов. Современные специалисты подтверждают ее точность.

   Стуртевант написал обширный труд "Эвретика", где подробнейшим образом разобрал психологические, экономические и технологические аспекты поиска новых сырьевых ресурсов и технических приемов. Его работу можно рассматривать как одну из первых попыток найти методологию подлинно научной экспериментальной работы, отойти от методов алхимии. Он утверждал, что наука для металлургии может дать больше, чем практика. Жаль, что сам труд его написан по лучшим канонам алхимиков: беспредельно туманным языком. Компаньоны, укравшие у него документы, не смогли в них разобраться. В XVIII  веке англичане во второй раз разработали метод изготовления железа на каменном угле.

   О Стуртеванте, в общем, мы знаем очень мало. Метод его до конца не расшифрован. Еще меньше сохранилось сведений о Бибереле и его открытии.
   Какой же вывод напрашивается о судьбе изобретения Бибереля? Скорее всего где-то около 1810 года он открыл именно гальванопластику, то есть почти на 30 лет опередил академика Якоби. И нет ничего удивительного в том, что его изобретение не приняли в тогдашней Европе. Наполеон назвал химерой идею парохода. Английские министры не посчитали нужным выделить деньги на создание механических счетных машин. Этот список, увы, весьма пространен...
   В Багдадском музее древностей хранятся уникальные сосуды из обожженной глины. Им около трех тысяч лет. Историки утверждают, что подобные "кувшинчики" в Месопотамии никогда не употреблялись для бытовых нужд.

   Когда археологи, откопавшие сосуды на берегах Тигра, присмотрелись к их содержимому, они беспредельно удивились: внутри находились разъеденные специфической коррозией медные цилиндрики и бруски. Когда-то они были тщательно залиты битумом. Для чего все это? Эксперименты показали, что в присутствии уксуса такой сосуд становится... электрическим элементом! Был сделан вывод, что придворные ювелиры употребляли подобные "вольтовы батареи" для покрытия одного металла другим...

   Но вернемся к идее Бибереля. Конечно, для проницательных людей вроде него было ясно, что такой метод нужен. Нам сейчас трудно представить, насколько большие масштабы имело в начале прошлого века применение медной посуды. Профессия лудильщика была почетной и весьма распространенной. Существовали как бродячие мастера, так и целые гильдии городских ремесленников. Найти новый и надежный способ мечтал каждый.

   Мог ли Биберель экспериментировать с гальванопластикой?
   К началу XIX века наука об электричестве сделала огромные успехи. Электрохимические явления уже не были новостью. Трактат Гальвани "Об электрических силах" вышел в 1791 году. Бесчисленное множество физиков, химиков, философов и просто любознательных людей увлеклись опытами с электричеством. Занялся ими и Алессандро Вольта. В ноябре 1801 года его пригласили во Францию показать свои новые опыты. Ученые смогли наблюдать разложение солей и окисление металлических пластинок. Подобные эксперименты  затем повторили другие в Италии, Голландии и Англии. Немецкий физик Вильгельм Крюкшенк одним из первых заметил, что в растворах солей металлов, через которые пропускается ток, металл отлагается на том проводнике, на котором при разложении кислотных растворов освобождается водород.

   Гэмфри Дэви в 1807 году разложил с помощью тока едкий калий и едкий натр, получив два новых металла, которым он и дал названия. Опыты Дэви знаменовали собой отделение электрохимии от физики.
   Диапазон подобных экспериментов все время расширялся. В университете итальянского города Павия физику Луиджи Бруньятеллт удалось первому осуществить посеребрение, оцинкование и омеднение электродов. Он сумел позолотить две большие серебряные медали, погрузив их в насыщенный раствор аммиачного золота. Такой успех приветствовал сам великий Вольта.

   В самом начале века во Франции стали известны глубокие теоретические работы флорентийца Фабброни и англичанина Волланстона по химическому действию электрического тока. Кроме того, широко обсуждались работы в той же области англичанина Кавендиша, француза Готро, голландца Трооствика.
   От этой серии теоретических трудов и оригинальных экспериментов до сугубо практических выводов был уже один шаг.
   Итак, как нам кажется, речь может идти о первом и "преждевременном" открытии именно практической гальванопластики.

(журнал "Техника - Молодежи". 1974)

%