По лесам и рощам

А. М. Рыжиков

Молодой лось. Фото Н. Бохонсва.

На лесной поляне  

На дворе стоял октябрь. Пришла золотая осень, а вместе с ней и осенний листопад. Ой, как хороши краски осеннего листопада! Хоть раз увидишь их — никогда не забудешь. Опять потянет сходить в лес, полюбоваться на золотистые березы и оранжево-красные осины, послушать прощальные песни пернатых певцов. Вот-вот они улетят, и скучно станет в лесных дубравах. 
В такие дни как-то не тянет к охоте... Просто рука не поднимается, чтобы выстрелить из ружья, убить пичугу или зверька, и бродил я без ружья и собаки. 

Над лесными полянами, устланными листьями, упавшими с деревьев, уже сгущались сумерки, когда я вышел из чащи. Взглянув на полянку, я еще издали заметил какое-то нелесное растение с лапчатыми листьями. «Отгадаю, думаю, не доходя». Перебирал в уме много растений, но так и не мог ничего подобрать. 
Подошел ближе и, к своему изумлению, убедился, что это ботва репы. Вытащил одну, пробую на вкус — самая обыкновенная репа. 
«Что за чудо? В глухом лесу, так далеко от человеческого жилья, и вдруг — репа...» 

Через неделю я опять пришел на эту поляну. Ботва стала выше, сочнее, ярче зазеленела, клубни увеличились. 
Следующий раз я побывал на лесном огороде в конце осени и увидел там настоящий погром: большая часть репы была выдрана, но ботва нигде не валялась. 
«Вот тебе на!.. Нашлись другие потребители», — с досадой подумал я, продолжая обследовать поляну, урожай с которой считал уже своим. По следам легко можно было определить виновников потравы. Это были лоси. 
На другой день я отправился в лес с биноклем и спрятался поблизости от знакомой полянки. Прошло около часа в ожидании, и до меня долетел треск валежника. Я насторожился. 

Шлеп, шлеп... — послышались мерные шаги. 
Вначале из-за кустов показались ветвистые рога, затем вся голова с пучком осиновых веток во рту. Лось направлялся к поляне, мед-ленно пережевывая молодые ветви. Он осторожно шагал по краю болота, окружающего поляну. Вот он остановился и стал осматри-ваться, водил носом по сторонам, вбирая ноздрями воздух. 
Шлеп, шлеп, шлеп... — опять услышал я звук медленных шагов по заболоченной земле. 
Следом за рогатым великаном вышла безрогая лосиха. Она непрестанно оглядывалась назад, мотала головой, прислушивалась, нюхала воздух. 
Лоси шли к полянке, часто останавливаясь и замирая. На поляне принялись вырывать репу и тут же поедать ее. Они часто поднимали 
голову вверх, фыркали, били копытами по земле и выбирали самые крупные репы. 

Вскоре из-за кустов стремительно выскочили два лосенка. Они присоединились к родителям и затеяли игру; начали скакать, пры-гать, бегать друг за другом. Мать следила за малышами, лизала их продолговатые мордочки, приветливо мычала. 
Лосята тоже пробовали лакомиться репкой. Вытащат, чуть-чуть пожуют и бросят. Опять поднимут, и опять бросят. Поднимут-бросят, поднимут-бросят... Сладкая репка привлекала, но молочные зубы и слабые челюсти не справлялись с нею. 
Вдруг взрослые звери забеспокоились. Ветер пахнул в их сторону, и острое чутье лосей уловило присутствие человека. Они подняли головы, заводили ушами, зашмыгали ноздрями и, круто повернувшись, бросились в лес. Не отставая от взрослых, побежали и лосята, игриво брыкая задними ногами.

Через минуту вся семья скрылась в чаще. 
«Кто собирал репу, теперь ясно. Но кто же все-таки ее сеял?» — думал я, выходя из леса. Встретив знакомого лесника, я рассказал ему о лесном «огороде» и о лосях. 
«А я только хотел собирать урожай, — усмехнулся он. — Репу-то ведь я посеял, а собрать до сих пор не смог: уехать пришлось надолго». 

А. Рыжиков.  1961

<<<