Мешок овсянки

А. Митяев
Рисунки Н. Цейтлина
Москва. Изд-во  "Детская литература" 1976

 

   В ту осень шли долгие холодные дожди. Земля пропиталась водой, дороги раскисли. На проселках, увязнув по самые оси в грязи, стояли военные грузовики. С подвозом продовольствия стало очень плохо.
   В солдатской кухне повар каждый день варил только суп из сухарей: в горячую воду сыпал сухарные крошки и заправлял солью.
   В такие-то голодные дни солдат Лукашук нашел мешок овсянки. Он не искал ничего, просто привалился плечом к стенке траншеи. Глыба сырого песка обвалилась, и все увидели в ямке край зеленого вещевого мешка.
   - Ну и находка! - обрадовались солдаты. - Будет пир горой... Кашу сварим!
   Один побежал с ведром за водой, другие стали искать дрова, а третьи уже приготовили ложки.


   Но когда удалось раздуть огонь и он уже бился в дно ведра, в траншею спрыгнул  незнакомый солдат. Был он худой и рыжий. Брови над голубыми глазами тоже рыжие.  Шинель выношенная, короткая. На ногах обмотки и растоптанные башмаки.
   - Эй, братва! - крикнул он сиплым, простуженным голосом. - Давай мешок сюда! Не клали - не берите.
   Он всех просто огорошил своим появлением, и мешок ему отдали сразу.
   Да и как было не отдать? По фронтовому закону надо было отдать. Вещевые мешки прятали в траншеях солдаты, когда шли в атаку. Чтобы легче было. Конечно, оставались мешки и без хозяина: или нельзя было вернуться за ними (это если атака удавалась и надо было гнать фашистов), или погибал солдат. Но раз хозяин пришел, разговор короткий - отдать.
   Солдаты молча наблюдали, как рыжий уносил на плече драгоценный мешок. Только Лукашук не выдержал, съязвил:
   - Вон он какой тощий! Это ему дополнительный паек дали. Пусть лопает. Если не разорвется, может, потолстеет.
   Наступали холода. Выпал снег. Земля смерзлась, стала твердой. Подвоз наладился. Повар варил в кухне на колесах щи с мясом, гороховый суп с ветчиной. О рыжем солдате и его овсянке все забыли.
   Готовилось большое наступление.
   По скрытым лесным дорогам, по оврагам шли длинные вереницы пехотных батальонов. Тягачи по ночам тащили к передовой пушки, двигались танки.
   Готовился к наступлению и солдат Лукашук с товарищами.
   Было еще темно, когда пушки открыли стрельбу. Посветлело - в небе загудели самолеты.  Они бросали бомбы на фашистские блиндажи, стреляли из пулеметов по вражеским траншеям.
   Самолеты улетели. Тогда загромыхали танки. За ними бросились в атаку пехотинцы. Лукашук с товарищами тоже бежал и стрелял из автомата. Он кинул гранату в немецкую траншею, хотел кинуть еще, но не успел: пуля попала ему в грудь. И он упал.
   Лукашук лежал в снегу и не чувствовал, что снег холодный. Прошло какое-то время, и он перестал слышать грохот боя. Потом свет перестал видеть - ему казалось, что наступила темная тихая ночь.
   Когда Лукашук пришел в сознание, он увидел санитара. Санитар перевязал рану, положил Лукашука в лодочку - такие фанерные саночки. Саночки заскользили, заколыхались по снегу. От этого тихого колыхания у Лукашука стала кружиться голова. А он не хотел, чтобы голова кружилась, - он хотел вспомнить, где видел этого санитара, рыжего и худого, в выношенной шинели.
   - Держись, браток! Не робей - жить будешь!.. - слышал он слова санитара.
   Чудилось Лукашуку, что он давно знает этот голос. Но где и когда слышал его раньше, вспомнить тоже не мог.


   В сознание Лукашук снова пришел, когда его перекладывали из лодочки на носилки, чтобы отнести в большую палатку под соснами: тут, в лесу, военный доктор вытаскивал у раненых пули и осколки.
   Лежа на носилках, Лукашук увидел саночки-лодку, на которых его везли до госпиталя. К саночкам ременными постромками были привязаны три собаки. Они лежали в снегу. На шерсти намерзли сосульки. Морды обросли инеем, глаза у собак были полузакрыты.
   К собакам подошел санитар. В руках у него была каска, полная овсяной болтушки. От нее валил пар. Санитар воткнул каску в снег постудить - собакам вредно горячее. Санитар был худой и рыжий. И тут Лукашук вспомнил, где видел его. Это же он тогда спрыгнул в траншею и забрал у них мешок овсянки.
   Лукашук одними губами улыбнулся санитару и, кашляя и задыхаясь проговорил:
   - А ты, рыжий, так и не потолстел. Один слопал мешок овсянки, а все худой.
   Санитар тоже улыбнулся и, ткнув рукой ближнюю собаку, ответил:
   - Овсянку-то они съели. Зато довезли тебя в срок. А я тебя сразу узнал. Как увидал в снегу, так и узнал... -  И добавил убежденно: - Жить будешь! Не робей!..


 

<<< назад