Поэт Гавриил Державин и его муза Катерина Бастидонова -"Сердца, души половина..."
Фото. Иван Смирновский. Портрет Гаврилы Романовича Державина (1743-1816)
В доме князя Александра Вяземского частенько гостила его родственница, Катенька Урусова - девушка, ничем не примечательная внешне, но страстная любительница литературы, успевшая опубликовать какие-то из своих произведений. Княгиня Вяземская прочила ее за поэта Гавриила Державина, которому покровительствовал ее супруг, но тот, узнав об этом, только отмахнулся: "Она пишет стихи, да и я мараю; занесемся оба на Парнас, - так некому будет и щи сварить"...
Фото. Дмитрий Дзюбанов. Портрет Екатерины Яковлевны Державиной (Бастидоновой). 2015.
Другой Катеньке, носившей португальскую фамилию Бастидон, не исполнилось и семнадцати, когда в один из августовских дней 1777 года ее увидел из окна тридцатичетырехлетний Державин, в то время служивший в Сенате. Дочь любимого камердинера Петра III, покойного Бенедикта Бастидона, она была названа в честь великой княгини, будущей Екатерины Великой. Вторая встреча с ней Гавриила Державина состоялась в театре, а третья - тоже случайная - в прихожей Льва Тредиаковского, сына известного стихотворца.
"Породниться с семейством, имевшим связи при дворе, могло казаться выгодным, - писал академик Яков Грот, заведовавший кафедрой словесности в Александровском лицее и оставивший потомкам, пожалуй, одну из самых полных и обстоятельных биографий Державина. - Катерина Яковлевна была молочная сестра великого князя, а вдобавок блистала всеми прелестями южной красавицы: черные, как смоль, волосы, огненные глаза, яркий румянец на смуглом лице, правильные черты, миловидное выражение и скромные приемы могли обворожить хоть кого, а тем более впечатлительного поэта".
Гавриил Романович решил посвататься к Катерине Бастидоновой уже после третьей встречи. Но сначала пошел держать совет к своему приятелю Гасвицкому. Оба они отправились на маскарад и, надев маски, целый вечер не выпускали из поля зрения очаровательную девушку, чем обратили на себя внимание и самой преследуемой, и ее матушки Матрены Дмитриевны.
Разумеется, Гасвицкий одобрил выбор своего друга. А со сватовством помогли другие приятели. вхожие в дом вдовы Бастидоновой, которая жила с дочерью и сыном.
"Катерина Яковлевна все время вязала чулок и иногда с большою скромностью вмешивалась в разговор, - рассказывал Яков Грот о первом визите будущего жениха. - Державин был очарован ее простотой, опрятностью, умом и любезностью. Особенно ему понравилось, что она ни минуты не оставалась праздною, тогда как сестры ее сидели без дела, тараторили как трещотки, судили, рядили и хохотали".
Если задуматься, то столь различное поведение милых девушек можно толковать по-иному: ведь каждая из них наверняка уже понимала, ради кого явился в их дом этот высокий, широкоплечий, с гвардейской выправкой (Державину довелось послужить в Преображенском полку!) гость.
На следующий же день Гавриил Романович, известный на редкость прямым характером, открылся матери своей избранницы. Она попросила несколько дней на раздумье, а на самом деле для того, чтобы навести справки о женихе. Полученные сведения оказались самыми благоприятными для него. Державин находился в милости у влиятельных вельмож, имел множество связей и порядочное состояние.
Но главное было даже не в этом: пока Матрена Дмитриевна разъезжала по знакомым, поэт успел объясниться с самой Катенькой. Потупив большие и темные миндалевидные глаза, девущка призналась Гавриилу Романовичу: он ей "не противен", что, очевидно, и явилось главным аргументом в пользу удачного сговора.
Свадьба состоялась 18 апреля следующего, 1778, года. А в августе молодые супруги отправились в Казань, где жила мать поэта. Оставив жену на ее попечение, Державин посетил свое оренбургское имение. На обратном пути, уже в ноябре, он задержался в одной из деревень на берегу Камы, по которой шел лед, и в нетерпеливом ожидании встречи с юной супругой написал "Песенку отсутствующего мужа":
Жизнь утехи и покою!
Возвратись опять ко мне:
Жизнь с столь милою женою -
Рай во всякой стороне.
Он был вполне счастлив с Катенькой - она имела спокойный и веселый нрав, увлекалась чтением, любила рисовать и рукодельничать. Хорошо пела, пробовала писать стихи, славилась среди друзей искусством вырезать силуэты. Например, издание сочинений Ивана Хемницера украшал силуэт поэта, сделанный ее рукой.
Катерина Яковлевна принимала участие во всех мужниных делах, а его успехи и неудачи считала своими. Все его друзья - Львов, Капнист, Хемницер, Карамзин, Дмитриев - были ее искренними почитателями. "Она пленялась всем изящным, - вспоминал поэт Иван Дмитриев, - и не могла скрывать отвращения своего от всего низкого".
Дмитриев так описывает свою первую встречу с четой Державиных: "...в сопровождении Львова отправился я к поэту, с которым желал и робел познакомиться. Мы застали хозяина и хозяйку в авторском кабинете: в колпаке и атласном халате, он что-то писал на высоком налое; а она, в утреннем белом платье, сидела в креслах посреди комнаты, и парикмахер завивал ей волосы. Добросердечный вид и приветливость обоих с первых слов ободрили меня. Поговорив несколько минут о словесности, о войне и пр., я хотел, соблюдая приличия, откланяться, но оба они стали унимать меня к обеду. После кофия я опять поднялся, и еще упрошен был до чая. Таким образом, с первого посещения я просидел у них весь день, а чрез две недели уже сделался коротким знакомцем в доме. И с того времени редко проходил день, чтоб я не виделся с этой любезной и незабвенной четой".
Василий Капнист, несмотря на то, что был женат на подруге Катерины Яковлевны, тоже являлся ее поклонником: "Целую ваши руки, ваши прекрасные руки с таким жаром, как сегодня во сне целовал! Тысячу раз и более".
Фото. Боровиковский В.Л. Портрет Г. Р. Державина, 1811.
Но главное, конечно, что сам Гавриил Романович страстно любил свою Катеньку, называя ее в стихах Пленирой.
Катенька отвечала ему взаимностью и частенько смягчала лаской бурную вспыльчивость мужа и приступы его гнева. Причем, когда нужно было, Пленира умела постоять за себя, а главное - за своего Ганюшку. Ведь, отличаясь независимостью характера и прямотой, Державин постоянно конфликтовал с начальством, побывал даже под судом.
После губернаторства в Петрозаводске и Тамбове Державины поселились в Петербурге, где Гавриил Романович почти два года состоял статс-секретарем по жалобам при самой императрице Екатерине. Разбогатев, поэт купил большой дом на Фонтанке. Подыскал он и имение неподалеку от столицы - для летнего житья.
...еще в Тамбове Катерина Яковлевна серьезно заболела после одного нервного потрясения: ей пришлось защищать Гавриила Романовича от нападок общества, и одна невоспитанная и глупая дама даже ударила ее веером, а потом еще отправила в столицу жалобу на недостойное поведение госпожи Державиной. Недоразумение, впрочем, удалось рассеять, объяснив всю правду столичному начальству, но скольких сил это стоило и самому поэту, и его верной Пленире.
В чем конкретно заключалось ее заболевание, так и осталось неизвестным, но оно все-таки свело еще молодую женщину в могилу. Она скончалась в возрасте 33 лет 15 июля 1794 года.
За три дня до ее смерти Державину нужно было ехать по важным делам к императрице в Царское село, а он боялся оставить Катерину Яковлевну одну. Она уговаривала мужа: "Ты при дворе не имеешь фавору, мой друг, однако есть к тебе уважение, вера, их надо беречь. Поезжай. А я постараюсь прожить еще два дня и дождаться тебя, чтобы проститься".
Потеряв горячо любимую супругу, поэт быд безутешен. "Погружен в совершенную горечь и отчаяние, - писал он Дмитриеву. - Не знаю, что с собой делать... Оплачьте, музы, мою милую, прекрасную добродетельную Плениру, которая для меня только жила на свете, которая все мне в нем доставляла. Теперь для меня сей свет совершенная пустыня..." И добавил в стихах: "Ах! лежит ее тело мертвое. Как ангел светлый во крепком сне..."; "Сердца, души половина, прости..."
По его признанию, Катенька любила его сочинения, с жаром и мастерством их читала. В последнее время тайком от мужа она собрала все его стихотворения и своей рукой переписала в одну тетрадь.
Дмитриев и Капнист оплакали Катерину Яковлевну в стихах, а Державин посвятил памяти возлюбленной элегическое стихотворение "Ласточка".
Ненаглядная его Пленира погребена на кладбище Александро-Невской Лавры, невдалеке от М. В. Ломоносова. На могильной плите - эпитафия, написанная поэтом:
Где добродетель? где краса?
Кто мне следы ее приметит?
Увы! здесь дверь на небеса...
Сокрылась в ней - да солнце встретит!
Елена Обоймина
"Поэты и их музы"