По лесам и рощам
А. М. Рыжиков
Рысь. Фото Я. Немнонова
Единоборство хищников
Утро на редкость было погожим. По обыкновению еще до восхода солнца я отправился в лес. Над поймой реки быстро редел туман.
Дойдя до знакомой опушки, я повернул в сторону Лосиной рощи. До рощи нужно было пройти около 3 километров, в двух местах переходить небольшие моховые болотца, заросшие частым ольховым кустарником, и широкий, с крутыми берегами Барсучий овраг. По дну оврага серебристой струйкой бежал ручеек, образуя топкие бочажки. Места эти довольно глухие; звери и птицы собираются сюда на водопой, а на южных склонах оврага много барсучьих и лисьих нор. Любят здесь селиться и мелкие зверьки: зайцы, белки, ежи. Изредка приходилось видеть тут и волков, промышляющих себе пищу, и кровожадную рысь, затаившуюся на дереве в ожидании добычи. А один раз повстречался мне медведь, но, не дойдя до меня шагов двадцать, повернул в сторону, два раза оглянулся и неторопливо скрылся в молодом непролазном ельнике.
На вершинах столетних сосен и елей гнездятся хищные птицы: ястребы, коршуны, сарычи, канюки. Зато мелкие птички не любят этот лес. Не любят его зловещую угрюмость, его таинственную глушь и не селятся в нем. Только изредка залетит сюда поохотиться на короедов дятел, постучит своим крепким клювом, будто стальным молоточком о сухое дерево, и опять улетит.
Но даже когда в Лосиной роще наступает полная тишина, она обманчива.
Как-то, побродив по лесу два-три часа и не встретив никакой дичи, я направился домой, но, взглянув на отдельно росшую толстую ель, заметил на одном ее сучке какое-то странное утолщение. Что бы это могло быть? Я остановился и внимательно присмотрелся. Вдоль сука растянулась рысь. Ее серовато-дымчатый мех сливался с корой ели, покрытой седыми лишайниками. Только кисточки ушей выдавали зверя. Рысь будто срослась с суком, не издавала ни звука, не шевелилась, а взгляд ее был устремлен в одну точку.
Я поспешно спрятался за огромную сосну и затаился.
Вот в кустах промелькнула серая тень и замерла. Это охотился волк. Ничто не ускользало от его глаз. Он внимательно прислушивался ко всякому шороху в лесу. Каждый упавший с дерева лист заставлял его настораживаться. Обнюхивая воздух, хищник направился к дереву, на котором притаилась рысь.
Это была волчица. Вместе с нею бежали три волчонка. Они забегали вперед волчицы, прыгали к ее морде, хватали за хвост, пытались побороть, играли.
Едва волчья семья успела поравняться с елью, как в тот же миг рысь прыгнула на одного волчонка и вцепилась в его шею.
Рысь действовала хитро и быстро. У нее все было точно рассчитано: и прыжок, и хватка. Одного она не учла: с волчатами находилась их мать, такой же хищный зверь, как и она сама.
Я замер на месте, ожидая начала кровавой схватки двух сильных хищников.
Волчица круто повернулась, злобно заскулила, схватила острыми зубами рысь за мягкий загривок и прижала ее к земле. Раненая рысь выпустила волчонка, вырвалась из зубов волчицы, по-кошачьи перевернулась на спину, оскалила зубы и, грозно зашипев, встретила своего врага.
Волчица мгновенно отскочила от рыси, подпрыгнула вверх и опять бросилась на нее. Но волчицу встретили сильные лапы с острыми когтями и оскаленная пасть врага. Разъяренные хищники остервенели. Они щелкали зубами, громко ревели, но не решались вцепиться один в другого.
Перепуганные волчата спрятались за куст и жалобно скулили.
Наконец враги кинулись друг на друга. Движения хищников были так быстры, что уловить все подробности их схватки я не мог. Замель-кали хвосты, разинутые пасти, челюсти смыкались и разжимались, шерсть летела во все стороны, грозный рев сотрясал воздух. Пред-угадать победителя было невозможно: силы, злость, кровожадность хищников были равны.
Вдруг по лесу прокатился гул ружейного выстрела.
Будто ветром зверей отбросило в разные стороны. Выстрел ошеломил их. Высунув длинные языки, они лизали свои окровавленные морды, дрожали и со страхом озирались вокруг.
Вторично раздался выстрел, и хищники мгновенно исчезли. Волчья семья скрылась в кустах. Рысь вскочила на дерево и застыла неподвижно.
В лесу снова стало тихо.
А. Рыжиков. 1961