Юз.Алешковский
Рис. Ю.Черепанова



   Однажды днем, когда наши соседи, пенсионеры Гопшинские, ушли в кино, ко мне прибежал мой приятель Генка с двумя клюшками и шайбой.
   - Давай потренируемся, - сказал он. - Такого коридора, как у вас, нигде больше нет. И линолеум, точно лед.  А на дворе тает.
   - Только поосторожней, - немного подумав, согласился я, потому что мне уже не раз попадало за игру в коридоре.
   Сам я ни с кем из соседей нашей коммунальной квартиры не ссорился. Зато соседи ссорились из-за меня и подолгу не разговаривали друг с другом. При этом некоторые были за меня, а некоторые, в том числе и отец, против...
   Генка скользил для разминки по линолеуму, как на коньках, а я надел старое зимнее пальто отца, достал из чулана чьи-то огромные валенки и встал с клюшкой в "ворота" - перед дверью Гопшинских.
   - Тело твое защищено, а лицо нет, - сказал Генка. - Вдруг я в нос тебе попаду или в глаз? Разговоров не оберешься. Нужно маску какую-нибудь.
   - Так она уже есть! - сказал я, побежал в комнату и достал из ящика с елочными игрушками старую маску льва.
   - Вот и стой в воротах как лев, - сказал Генка, крепко завязав тесемки на моем затылке, и приготовился к броску.
   Он от самой входной двери скользил по линолеуму, финтил клюшкой и делал броски не хуже Альметова. А я отбивал шайбу клюшкой и бросался под ноги Генке, как Коноваленко.
   Потом мы носились как бешеные по коридору, боролись на полу, от стука клюшек я слегка оглох, и вышло так, что мы с Генкой одновременно ударили друг друга клюшками по ногам. Тут мы завопили в один голос от боли.
   В этот момент щелкнул замок, и в дверях показались Гопшинские, вернувшиеся из короткометражки.
   Казимир Иванович и Марта Адамовна смотрели на нас, ничего не понимая и прикрыв ладонями рты.

   Я заметил, что лампочка в коридоре горит тускло-тускло из-за поднятой нами пыли.
   Генка быстро опомнился и юркнул в дверь.
   - Что вы делали? - сипло крикнул Казимир Иванович.
   Я посмотрел по сторонам и ужаснулся от того, что мы наделали с Генкой за несколько периодов. Один плинтус совсем оторвался от стенки и треснул. Исцарапанный клюшками и шайбой линолеум бы белым, как лед, от упавших со стен и потолка кусочков побелки.
   - Я уверен, что в тебе живет дух разрушения, - сказал, чихнув, Казимир Иванович, - а духа созидания в тебе нет. Ты маленький Атилла!
   - Пусть все остается, как есть! И не смей убирать! Пусть вся квартира полюбуется на дела твоих рук и ног! - добавила Марта Адамовна.
   Я вздохнул, ушел в свою комнату, не вступив в пререкания с соседом, улегся на диван, приложил к шишке на лбу электрический утюг и уныло стал ждать, когда придут с работы мой отец, и мама, и повариха тетя Леля, и кузнец дядя Вася, и их дочка студентка Вика.
"Да, это моя очередная, причем большая ошибка", - подумал я, достав тетрадь со списком своих ошибок.  Завести ее для меня посоветовали отцу соседи.
   И все-таки в тетрадке больше интересных ошибок, чем неинтересных. И потом, разве это ошибка, когда я прыгнул с двумя зонтиками со второго этажа и неудачно приземлился на спину прохожего? С этого самолеты начали изобретать и парашюты. Без таких ошибок нельзя. А вот бачок в уборной можно было и не разбивать. Это, конечно, самая настоящая ошибка. Но почему я маленький Атилла? И как узнать, когда собираешься что-нибудь сделать, ошибка это будет или нет? Наверно, нужно заранее придумать ошибки. Штук пять хотя бы. И тогда будет ясно, чего не следует делать. И в квартире будет спокойно...
   Так я решил и составил на ближайшую неделю список ошибок, которые мне очень хотелось совершить и на которых можно было бы учиться:
1. Отвести от газовой плиты шланг для горелки и попробовать выдувать приборы, как у химиков.
2. Побрить кактус. Может, иголки будут длиннее.
3. Попытаться оживить в ванне килограмм замороженной наваги.
4. Или достать лягушку, посадить в морозильник, а потом оживить в ванне.
5. Поймать скворца и научить его говорить.
   "Хватит!" - подумал я
   Первым пришел с работы мой отец и сразу закричал:
   - Встать! Не притворяйся! Я тебя заставлю сделать ремонт в коридоре! Марш на кухню!
   Я, прихрамывая, поплелся на кухню, где должен был стоя ждать сбора всех соседей для разбирательства моего дела.
   Наконец и Гопшинские, и Анна Сергеевна, и дядя Вася уселись на табуретки, тетя Леля с Викой принялись за чистку картошки, а мой отец заходил из угла в угол.
   "Придется постоять с больной коленкой. Не могут уж заказать столяру скамью подсудимых", - подумал я.
   Сначала все молчали. Потом взял слово Казимир Иванович. Он всегда был моим обвинителем.
   - Дело не в плинтусе, - сказал он, - а...
   - В свинтусе, - перебила его Вика.
   - Я хочу сказать, - продолжал Казимир Иванович, - что человеку нужно учиться жить в коллективе! Возьмем меня. Что будет, если мы с Мартой начнем играть в коридоре в крокет? Или в городки? А?
   - Вы не ребенок! - отрезала Анна Сергеевна, которая была за меня.
   - Мы уже несколько раз ставили вопрос о воспитании нашего жильца Мити. Лично для меня коммунальная квартира была большой школой. А вы посмотрите на линолеум! Прямо дух разрушения! - сказал Казимир Иванович.
   - Все это ерунда по сравнению с детством. Оно у человека одно! - задрожавшим голосом сказала Анна Сергеевна.
   - Заставить его вымыть пол - и дело с концом, - предложил дядя Вася. - На ошибках учатся.
   - Принеси сюда тетрадь своих ошибок! - приказал мне отец. Он считал, что меня должна воспитывать вся квартира.
   Я пошел за тетрадью моих ошибок, и, когда вернулся на кухню, спор из-за меня был в разгаре.
   - Правда, - сказал я. - Как мне учиться на ошибках, когда они не повторяются, а, наоборот, появляются все новые и новые!
   - Нужно не допускать новых ошибок! Нужно думать перед тем, как сделать какой-нибудь шаг, - сказал отец.
   - Вот я сегодня записал пять шагов и теперь их обдумываю, - сказал я, отдавая отцу список.
   Он прочитал его вслух и тихо удивился:
   - Может, и правда в тебе живет дух разрушения? Ты только попробуй подойти к газу и побрить кактус!
   - И не смей кидать в ванну навагу! - сказала тетя Леля. - Она будет пахнуть!
   - Живодер! Лягушку - в морозильник! - добавила Вика.
   - Ну, положим, это не живодерство, а опыт! - неожиданно вступился за меня Казимир Иванович.
   - А скворца можно мне поучить говорить? - спросил я.
   Тут в кухню вбежала мама и стала доказывать, что некоторые ненавидят меня с первого дня рождения.
   "Начинается..." - подумал я.
   - О нет, вы ошибаетесь! - возразил Казимир Иванович. - Я только стою за искоренение в человеке духа разрушения и за воспитание духа созидания. Вы знаете, что может быть с ним дальше?
   - Что? Что? - полюбопытствовал мой отец, а мама сказала:
   - Митя, выйди из кухни, закрой дверь, не подслушивай и займись уборкой.
   Меня всегда выгоняли из кухни перед самыми интересными разговорами.
   Я замел в уголок кусочки штукатурки, протер мокрой тряпкой линолеум и подумал: "А вдруг и вправду во мне живет дух разрушения?"
   Тут мама выбежала из кухни со слезами на глазах и сказала:
   - У вас у всех нет сердца!
   - А если тебе завести тетрадь ошибок, она будет в тысячу раз толще, чем Митина! - закричала тетя Леля на дядю Васю.
   Мой отец прошел мимо меня, скрипнув зубами.
   - Ты поссорил меня с мамой!
   Марта Адамовна сказала всем:
   - Стыдно! Мы должны жить так же дружно, как братья Адольф и Михаил Готлибы.
   Она всегда приводила в пример этих двух братьев, игравших зачем-то на одном рояле и часто выступавших по радио.
   В общем, мне стало ясно, что все окончательно рассорились. Я, проклиная Генку и себя, записал содержание моей новой ошибки в тетрадь и от скуки перечитал ее перед сном.
   Ночью мне приснилось, как братья Адольф и Михаил Готлибы поругались из-за рояля и разрезали его на равные половинки пилой, чтобы никогда больше не выступать вместе по радио.
   Моя мама не разговаривала с отцом уже три дня. Остальные поссорившиеся соседи не здоровались по утрам друг с другом и вели себя тихо и мрачно. А я старался не попадаться им на глаза.
   В воскресенье часа в три  дня мой отец и дядя Вася ходили по коридору, курили и не говорили, как обычно, про футбол.
   Вдруг зазвенел звонок.
   Я открыл дверь и увидел Лилю, которая год назад ставила в нашей квартире мышеловки. И сейчас в ее руках было четыре мышеловки.
   А год назад мы с Генкой решили тайно уйти летом в турпоход по Якутии, чтобы открыть месторождение алмазов, и начали копить продукты.
   Я сделал в чулане тайник и прятал в него кусочки сала, копченой колбасы, хрустящие хлебцы, сахар и конфеты. И у нас в квартире неожиданно завелись мыши.
   Меня, конечно, разоблачили, а мышей вывели при помощи химии. С тех пор из-за моей ошибки наша квартира была на учете.
   - У нас же нет больше мышей, - сказал я Лиле.
   - Все равно контрольная проверка. Сам виноват, - ответила Лиля, расставила две мышеловки в чулане, две на кухне и ушла, пообещав наведаться через три дня.
   В понедельник утром я заметил, что все соседи с интересом осматривают мышеловки.
   "По-моему, - решил я, - им хочется, чтобы поймалась хоть одна мышка. Это им нужно для зацепки, чтобы примириться..."
   - Странно... пусты... очень странно, - сказал Казимир Иванович.
   - Ведь мышки совсем не вредны, - заметила Анна Сергеевна.
   - Безобидные существа, - добавил мой отец. - Но только не тогда, когда их много. - Он посмотрел на меня одним из своих самых страшных взглядов.
   На этом разговор закончился. Все притихли и снова помрачнели.
   "Непонятные люди, эти взрослые, - подумал я. - То ругают меня за мышей, то жалеют, что они не ловятся... Но уж если им так хочется, я заглажу свою последнюю ошибку и проявлю дух созидания. Я им достану мышь и докажу, что умею жить в коллективе!"
   Но где можно было поймать обыкновенную мышь, я не знал и поэтому решил купить в зоомагазине белую.
   И я купил белую мышь с черными глазками, с розовым носиком и с таким же розовым хвостиком. Засунул ее в боковой карман и побежал домой.
   Мышь в кармане сидела смирно, и только изредка я чувствовал, как на груди у меня шевелится теплый комочек.
   Но мышь лучше было подложить в мышеловку утром, для того, чтобы все соседи сразу увидели ее и разговорились.
   Невозможно же в конце концов не разговориться даже с самым страшным врагом, если вдруг увидишь белую мышь. Мы же с Генкой бываем иногда врагами и запросто миримся из-за чего-нибудь интересного...
   Главное, нужно было не дать маме обнаружить мышь раньше времени.
   Я проколол дырочку на крышке коробки из-под печенья "Мария", положил на дно ватку и налил в блюдечко молока. Потом пересадил мышь в длинную коробку. Она бегала по ней, как я по коридору, садилась на задние лапки, смешно умывалась и, видно, не скучала по коллективу, оставшемуся в зоомагазине.
   Я закрыл коробку крышкой и надежно спрятал ее в чулане. "Скорей бы утро! Посмотрим, что будет!"

   Проснулся я раньше всех, посадил мышь в старую мышеловку, которая, на мое счастье, была сделана, как клетка, осторожно опустил створку, а кусочек сыра бросил внутрь - мышке на завтрак.
   Затем я улегся в кровать и стал ждать, что будет дальше. Только я задремал, как на кухне раздался страшный девчоночий визг.
   Я прямо в трусиках бросился на кухню.
   Оказывается, первой увидела мышь Вика. Она уже опомнилась и склонилась над мышеловкой.
   - Ой! Бе-лая! О-о-ой! - завопил я во весь голос, притворившись удивленным.
   И в кухне быстро собрались заспанные соседи и обступили мышеловку.
   - Правда, белая!
   - Поразительно!
   - Она даже симпатичная!
   - Умывается! Умывается!
   - Милая... бедненькая!
   - А мне вот непонятно, - сказала Вика, - почему ее не прихлопнуло? Как это она пробралась внутрь и еще сыр с собой прихватила?
   Я похолодел, но Вика засмеялась.
  И вот что было странно: все получилось так, как я ожидал, а не наоборот. Все соседи весело разговорились на мышиные темы, а Казимир Иванович рассказал, какую большую роль играют мыши в науке. Он рассказал, что на белых мышах проводятся важнейшие опыты и что если мы быстро побеждаем многие микробы и вирусы, то это только благодаря белым мышам и крысам - добрым друзьям людей.
   Тут я пожалел, что не купил крысу, http://lili-lilya2009.narod.ru/illustrazii/60-e/1/img867.jpgа Анна Сергеевна, которая раньше не умела быстро мириться, принесла в кухню кота Мишку и сказал:
   - Вы видели когда-нибудь Кота-вегетарианца? Ах, не видели? Так вот он - перед вами. Ест только молоко и овощи! Смотрите! Митя, достань мышку!
   Я достал мышь и поднес ее к самому носу Мишки. Он даже не облизнулся. Только добродушно замурлыкал.
   - Давайте, - сказал я, - сделаем ящик и посадим в него мышь. И пусть Мишка с ней играет. Ведь лев играет в клетке с собакой, и им весело.
   - Это называется симбиоз. Дружное совместное существование, - сказал Казимир Иванович. Он разошелся  и сделал маленькую лекцию о птицах, спасающих гиппопотамов от всяких насекомых, о рыбках-прилипалах, о крокодилах и других животных...
   Наверно, всем нашим соседям стало неловко оттого, что кот Мишка может дружно жить с белой мышью, а они ссорятся из-за пустяков.
   Когда все ушли на работу, я спросил у Казимира Ивановича:
   - Мышь в мужском роде пишется "мыш" без мягкого знака?
   Он засмеялся и сказал:
   - А тебе не хотелось убить эту мышь? - Я даже покраснел от обиды. - Прости, что я так подумал, - извинился Казимир Иванович, и мы первый раз в жизни как следует разговорились.
   Я пообещал ему, что уничтожу в себе дух разрушения до конца, но все-таки пожалел, что нельзя побрить кактус и оживить в ванне килограмм наваги.
   "Зато я научу говорить скворца!" - решил я и побежал в школу.

 

 

---------------------


<к содержанию раздела