Вадим Фролов
Рис. И.Харкевича

ХРОНОМЕТРАЖ

   Интересно, как ко мне будут относиться в новой школе? Мне кажется, что неплохо. Ребята в нашем классе, по-моему, ничего, веселые. Правда, мне не очень понравилось, как они иногда принимаются прорабатывать кого-нибудь за дисциплину. И еще мне не понравилось, что очень уж командует Герка Александров, и все его вроде слушаются. Парень-то он ничего - я его еще по детскому саду знаю, - только иногда начинает здорово важничать, как будто умнее всех, смелее всех, сильнее всех и справедливей всех. А это обидно. Не завидно, а обидно- вроде все чем-то ниже его получаются. Но вот чему я действительно завидую - не тому, что он на пятерочки учится и по-английски разговаривает, а тому, что он и правда много чего знает; о чем ни заговорят ребята - он все знает. А когда его спрашивают, откуда он все это знает, он так небрежно говорит, что надо побольше читать и быть в курсе всех достижений современной науки и техники и политических событий.
   Я-то в этом деле слабоват, честно. Сам не понимаю, почему так получается, что мне все время книги про шпионов да про войну подвертываются. Конечно, и про это надо читать, но ведь и не только про это. Или еще "Монте-Кристо", "Три мушкетера", "Остров сокровищ". Конечно, книги хорошие, но ведь есть и еще много хороших, да вот мне они почему-то не попадаются.
   Соседка Ангелина Павловна - у нее много книг - говорит, что надо с самого детства воспитывать в себе привычку к чтению умных и полезных книг, тогда и сам будешь умным и полезным. Я с этим согласен, только удивляюсь немного, как это она столько книг прочитала, а очень-то умной не стала. Да и насчет того, полезная она или нет, тоже не знаю. В квартире она не то что полезная, а просто вредная бывает: когда ни придешь - она все дома торчит, то в ванной , то на кухне - у нее куча всяких болезней и ей нужно особое питание. Вот она день и ночь готовит себе это питание. А работает она, как сама говорит, каким-то ре-фе-рен-том по искусству. Хорошая, видно, работенка у этих референтов. Не пыльная. Но других, которые по-настоящему работают, она не очень-то уважает.
   Батя как-то с ней поспорил насчет одного кинофильма. Она на него так посмотрела - дескать, ну что вы, милиционер, понимаете в искусстве. "У вас несколько иная сфэ-ра деятельности, уважаемый Василий Тимофеевич", - сказала она и улыбнулась, словно ребенку какому, а я в нее чуть картошкой не запустил...
   Ну, ладно, аллах с ней. А вот что дядя Саша, летчик, меня поругивает - это хуже. Я его уважаю.
   - Серый ты человечек, Сенька, - говорит он мне, когда я чего-нибудь не знаю, - тебе надо просвещаться.
   И еще он говорит, что я шебутной и неорганизованный - не умею свое время распределить разумно. А время надо уметь уплотнять.
   - Вот ты попробуй как-нибудь прохронометрируй свой день. Смотри на часы и записывай, что ты делал по часам и минутам. А потом проанализируем вместе и сделаем выводы.
   Это он мне сказал сегодня вечером, когда я занес ему антоновку. Он только что прилетел из дальнего рейса и два дня будет отдыхать.
   Мне эта идея понравилась - в самом деле, интересно, на что это у меня время уходит?
   - Я бы сделал, да у меня часов нет, - сказал я.
   Дядя Саша подумал-подумал, потом снял с руки часы и дал мне. Я начал отмахиваться, но он сказал, что я несерьезный человек и нацепил часы мне на руку.
   - Ладно, - сказал я, - вы не бойтесь, я не потеряю.
   - А я и не боюсь, - сказал он. - Потеряешь - купишь.
   "Интересно, на какие шиши?" - подумал я, но только кивнул.

   Батя увидел часы и строго спросил, откуда они у меня. Я сказал. Он задумался, а потом посмеялся немного.
   - Уж этот Александр Степанович вечно что-нибудь выдумает, - сказал он. - Но, пожалуй, это полезно. Хотя...
   - Что хотя? - спросил я.
   - Да что у тебя жизнь нелегкая, тут и моя вина есть, - он развел руками, - да вот обстоятельства такие, брат .сенька...
   Я даже глаза на него вытаращил - с чего это он взял, что жизнь у меня нелегкая? И какие еще обстоятельства?
   - Ты что, батя?
   - Давай поговорим, Сеня, - сказал он серьезно и усадил меня на диван, а сам сел рядом. - Давно пора, да все времени нет.
   Но поговорить не пришлось. Зазвенел звонок. Кто-то открыл, а потом к нам в дверь постучали и вошла какая-то женщина - молодая, заплаканная.
   - Уж вы извините, товарищ участковый, что я прямо домой... да поздно так, - сказала она виновато. - Прямо уж не знаю, что делать.
   - Опять? - спросил отец.
   Она только всхлипнула и кивнула молча.
   - Ну, Сень, в другой раз, - сказал отец. Встал, надел мундир, фуражку, взял свою папку и пошел с той женщиной.
   - Когда придешь, Вася? - спросила мама из-за ширмы. - Ведь ночь...
   - Не знаю, Люда, но постараюсь поскорее, если еще что не задержит.
   - Вы уж извините... - опять виновато сказала женщина, и они ушли.
   - И не видим мы его совсем, - вздохнув, сказала мама, - все работа, работа...
   - Такое у него дело, мать, - сказал я, и мама засмеялась.
   - Ну точь-в- точь как он говорит, - сказала она.
   А я ведь нарочно сказал, чтобы посмешить. Посмеется и, может, меньше думать будет, а то до его прихода и не уснет.
   Я разделся, положил летчиковы часы под подушку и улегся. А пожалуй, дядя Саша, я тебя перехитрю: я свой день так распределю, что и комар носу не подточит и хро-но-мет-раж у меня будет не хуже, чем у какого-нибудь токаря или чемпиона в беге на дальние дистанции. Я встал, достал из батиного стола новенький блокнот и написал на обложке:
С.Половинкин                   8 сентября
            ХРОНОМЕТРАЖ
7.30 - Проснулся.
7.30-7.35 - Лежал и думал о... Вспомнил, что надо записывать.
7.35-7.40 - Вставал
7.40-8.00 - Умывался. Прибирался.
8.00-8.12 - Будил Мишку.
8.12-8.20 - Будил Ольгу
8.20-8.35 - Готовил завтрак (мама плохо себя чувствовала).
Одновременно гнал Мишку умываться. Уплотнял время.
8.35-8.40 - Завтракал.
8.40-8.45 - Прогулял Повидлу. Встретили Мухтара. Они играли.
Погода хорошая. Пожалел Повидлу и гулял его еще 5 мин. До 8.50.
8.50-8.55 - Прогонял Мишку в школу. Ольга уже ушла. Иск.учеб. по мат.
8.55-9.02 - Бежал в школу. Опозд. на 2 мин. (Плохо!)
9.02-9.45 - Урок литературы. Схват. 2 (Исправляю!)
   Примечание №1. Было пять уроков до 13.45. Тут хронометрировать нечего. Уроки как уроки, и они хочешь не хочешь, а идут по расписанию. А вот большую перемену потерял зря. Вместо тог чтобы отдохнуть - все 15 мин. стоял как истукан перед завучем за то, что на ур. дал по ш. Ап. (Плохо! Надо учесть, хотя по шее я ему дал прав.!
13.45 - Последний звонок. Остался в классе, чтобы все записать. Довольно муторное дело этот хронометраж, но раз уж взялся - надо кончить. Только кончил записывать - в класс вошла очень сердитая Маш. Бас. и сказала мне, что я... Ну, да это к делу не относится - я ведь не дневник веду. Расскажу потом. Здесь только запишу, что разговаривали мы с ней до 14.00 и не знаю, потерянное это время или нет? С одной стороны, вроде бы и потерянное, а с другой...
14.00-14.10 - Шел домой и думал о... и о том, как мне все-таки уплотнить время.

14.10-14.20 - Встретил у ворот Фуфлу и Хлястика.
   - Давай поговорим, - они мне сказали.
   - Нечего мне с вами разговаривать, - сказал я, - у меня дела. - И посмотрел на часы.
   - Часики завел, - сказал Хлястик.
   - А ну покаж! - сказал Фуфло.
   - Шиш тебе! - сказал я, и тут мы крепко поговорили о том, что если я буду вообр. и лезть не в св. дел., то схлоп. как след. А я ск., что чих. на них и если они будут прист. ко всем, то все реб. им покаж. Они смеялись. Я сказал, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Они хот. отн. часы, но я не дал и ушел домой. А дома все это записал, посмотрел на часы - ничего поговорили!

14.20 - Взял деньги у мамы, авоську, кусок булки с колбасой и книжку, которую дал мне дядя Саша. Чтобы не встретиться опять с этими и не терять время зря, пошел через другой двор и в овощной магазин пришел в...
14.30 - Встал в очередь за картошкой и решил уплотнить время - открыл книжку. "Репортаж с петлей на шее!. Я вначале подумал, что опять про шпионов, но оказалось совсем другое... Совсем другое. Меня толкали, куда-то отодвигали, а я читал. Кто-то смеялся, кто-то чего-то спрашивал, а я читал. Потом здоровенный дядька двинул меня под ребро и заорал в самое ухо:
   - Чего под ногами путаешься! Читатель!
   - Извините, - сказал я и отошел к окну.  Потом вдруг посмотрел на часы: мама-мамочка!..
15.00 - Купил картошку и помчался в "Молоко". Книжку убрал подальше, чтобы не отвлекала.
16.00 - Это я только что домой пришел с молоком и картошкой. Полтора часа ходил! Ну, ладно в овощном зачитался: значит, какая-то польза все-таки есть, тем более что книжка-то... Эх, вот это книжка! Спасибо, дядя Саша! А вот в "Молоке" что я почти час делал? А вот что. Купил молоко, посмотрел на часы, достал блокнот и пристроился на подоконнике, чтобы записать время. Подходит продавщица - худющая, как кочерга, и злая.
   - Чего это ты тут пишешь? - спрашивает она.
   - Да так, - говорю, - ничего. - И закрываю блокнотик.
   - Ничего и дома много, - говорит она и тянет руку за блокнотиком. - А ну, покажь!
   Совсем как Фуфло.
   Я говорю, что это, мол, мое дело, что я пишу. Может быть, стихи.
   - Я тебе покажу стихи, - говорит эта кочерга, - ишь писатель! Какие ты у нас непорядки выискал? Мал еще у нас непорядки выискивать!
   - Да ничего я у вас не выискивал, - говорю я. Прячу блокнот в карман и хочу идти, но она не пускает, а тут еще кассирша свой голос подала и покупатели зашумели - кто за меня, кто против меня. Кто кричит на кочергу, чтобы она становилась за прилавок и работала, а кто кричит, что надо разобраться: может, я в карман плавленый сырок сунул. Пропади он пропадом, этот хронометраж! Хорошо, какой-то старичок вмешался и меня вызволил.
   - Я, - говорит, - его знаю. Он мальчик вполне приличный и действительно стихи пишет. Очень хорошие.
   Тут все заулыбались и начали меня хвалить, и даже кассирша стала меня просить, чтобы я почитал стихи вслух. Час от часу не легче. Стою красный как рак и рта открыть не могу.
   - Он застенчивый, - говорит старичок, а сам подталкивает меня к двери, - настоящие поэты все застенчивые.
   - А может, он частушки на нас сочиняет, - не унимается продавщица.
   Но тут уж все зашумели, чтобы она оставила мальчика в покое, и я под шумок даю драла. Уношу ноги. Потом оборачиваюсь посмотреть, не бежит ли кто за мной, и вижу, что старичок стоит у магазина и в руках у него огромная сумка и палочка. Мне становится совестно, что я ему даже спасибо не сказал, и я возвращаюсь. В результате я забираю у него сумку и провожаю его до дому. Живет он аж у рынка - чего он в наш магазин забрался? Всю дорогу старичок читает мне наизусть разные стихи. Вроде ничего стихи - хорошие, хотя я не очень-то в них разбираюсь. Но одни мне даже запомнились. Как это: "Гвозди бы делать из этих людей - крепче бы не было в мире гвоздей!" Это ничего, это мне нравится. Это вот про таких, как Юлиус Фучик, и про Алексея Мересьева, и про космонавтов.
   Старичок живет на пятом этаже здоровенного серого дома, и лифт не работает, и мы ползем с ним потихоньку наверх. Он на каждой площадке отдыхает,  а у самой двери приглашает меня в гости и говорит, что у него отличная внучка, моя ровесница, и тоже очень любит стихи. Он, кажется, и сам поверил, что я пишу стихи, но, в общем, ничего старичок - добрый. Он опять приглашает меня в гости, но я вежливо отказываюсь и говорю, что зайду в другой раз, когда буду посвободней. Прощаюсь и бегу домой, вернее, еду трамваем: времечко-то уже - охо-хо!
   Примечание №2. Дяде Саше все это можно не читать. Это я просто так записал. Для себя.
16.00-16.10 - Выгонял Мишку гулять с Повидлой. Наказал ему строго, чтобы больше 3- мин. не гулял - обедать надо.
16.10-16.20 - Уговаривал Ольгу подмести пол, но она заныла, что у нее много уроков и если она не отдохнет, то не сможет их приготовить. Подмел сам.
16.20-16.50 - Помогал маме готовить обед. Чистил картошку и пр. Оля смилостивилась - накрыла на стол. В кухне мама вдруг села на табуретку... - сердце! Я было побежал за каплями, но она сказала, что не надо, а потом сказала таким жалобным голосом (мне всегда завыть хочется, когда она говорит таким голосом):
   - Сенечка, а папа так ведь и не приходил с вечера. Я уже не хотела тебя беспокоить, думала6 вот-вот придет, а сейчас невмоготу. Сбегай узнай, что он там...
   Вот, черт, я с этим хронометражем и не заметил, что бати утром не было. Правда, он и раньше часто уходил, когда мы еще спали, но тут-то с ночи его нет...
16.50-17.00 - У отца через три дома от нас, где жилконтора, есть отдельный кабинет, как он говорит. А какой уж там кабинет - так, комнатушка: стол, два стула, шкаф, да еще железный ящик - сейф. Там он держит документы всяких нарушителей. В этом кабинете его не было, и в жилконторе сказали, что сегодня он еще не приходил.
17.00-17.15 - Помчался в райотдел милиции. Ну, слава богу! Батя был там - в дежурке. Собирался уходить. Мы вышли вместе. Он положил мне руку на плечо и спросил:
   - Чего примчался? Случилось чего?
   Я почему-то разозлился.
   - "Случилось, случилось!" - передразнил я его. - Он ночами пропадает, а потом еще спрашивает, не случилось ли чего!
   Я размахивал руками - я всегда размахиваю руками, когда злюсь, батя держал меня за плечо, и так мы шли и выясняли, какие там у нас дела. Он сокрушенно качал головой и все твердил, что работа у него такая.
   - Предупредить-то мог! - кричал я. - У него работа, а мы ночи не спи! Да? У него работа, а у мамы - сердце! Мог бы...
   - Мог бы, - виновато соглашался он, - да закрутился, Сеня.
   На углу он остановился, снял руку с моего плеча и сказал, глядя в сторону:
   - Понимаешь, Сень, я и сейчас домой еще не могу, - он развел руками. - Маме скажи, чтобы не волновалась. Приду к ужину.
   Я только рукой махнул - что с ним будешь делать.
17.15-18.00 - Пока шел домой... Нет, не буду сейчас ничего писать. Потом расскажу. В общем, сорок пять минуток пшикнули, сгорели голубым огнем, совершенно не производительно. Дела!
18.00-18.25 - Пришел домой и успокоил маму насчет отца, а она все равно беспокоится - Мишки, паразита, нет. Понесся искать. Двадцать минут искал этого тунеядца. Нашел у самой Невы. Идет как ни в чем ни бывало, посвистывает, а Повидло какую-то корягу тащит и хвостом виляет. Тоже тунеядец порядочный.
   - Где был? - спрашиваю Мишку.
   - А мы на Петропавловку прошвырнулись.
 Ну, я не выдержал: дал Мишке подзат., а Повидле хорошего пинка... Так они еще обиделись!
18.25-19.00 - Обедали. А после обеда я все-таки заставил этого тунеядца Мишку посуду вымыть. И даже не слушал, что он там ноет, а взял и ткнул его носом в раковину. Правда, получил замечание от Ангелины Павловны.
   - Ф-фи, Сеня, - сказала она басом, - от тебя я этого не ожидала. Такой воспитанный мальчик и... физические методы. Фи!
   -  А. катитесь вы! - сказал я. Уж не знаю, как это у меня вырвалось, но вырвалось, факт.
19.00-19.10 - Десять минут извинялся перед Ангелиной! Наконец простила. Даже по голове погладила.
19.10-20.10 - Делал уроки. Первая четверть только началась и уроков не так уж много, но все же час ухлопал. Бати еще нет.
20.10-20.20 - Засадил Мишку за уроки. Десять минут засаживал. Чуть было опять не применил физический метод, да маму пожалел. Она ужасно это переживает.
   - Иди, Сеня, погуляй, отдохни, - сказала мама, а потом, словно извиняясь, добавила: - Если сможешь, в аптеку забеги. Наверно, лекарство готово... А то Мишутка потом сбегает...
   - Нет уж, никуда Мишутка не сбегает. Набегался, - сказал я и взял рецепт.
   В аптеке я потерял минут десять. Занес лекарство домой, а потом до 22.00 гулял. Ну, это время личное, имею я на него право или нет? А что я в это время делал - расскажу в другой раз. Между прочим, всего-то полтора часика и погулял, но рассказать есть о чем.
22.00 - Пришел домой. А дальше все неинтересно.  Пришел батя. Ужинали. Батя сидел мрачный, значит, спрашивать у него не надо. Сам расскажет, если захочет - такой у нас порядок. Но он ничего не рассказал, а только, когда уже из-за стола вставали, спросил меня:
   - Слушай-ка, ты Балашова-мальчишку знаешь?
   - Веньку, что ли? Жука? Из 27-го?
   - Да.
   - Знаю. А что?
   - Ничего... так. Завтра поговорим. Ну, я пошел.
   - Опять, Вася? - спросила мама.
   - Что сделаешь, Люда.
   И уже в дверях опять спросил меня:
   - Ну, как твой хронометраж?
   Я только рукой махнул.
   Вот и весь хронометраж!

<<<к содержанию раздела
<<<начало