К отцу в гости

Драматические сцены

   Радий Погодин
   Рисунки С. Острова

Эпизод третий

   Горит, переливается в вышине северное сияние. Толкутся в эфире радиоголоса.
Р а д и о  (голос капитана порта). Капитанам судов  "Амдерма", "Индигирка", "Ураллес", "Зосима Рашев" явится к капитану порта.
Р а д и о  (голос Раи). Зимовка Дальняя. Командира вертолета Залесинского.
Р а д и о. "Фиалка", я Залесинский. У нас все в порядке. Решили меня к "Кристаллу" послать? Не хватит горючего...
Р а д и о  (голос Раи). Нет, нет... Вам приказ - немедленно вылетайте на годропост Топорково. Гидролог Чимбарцев не выходит на связь. Возможно, потребуется медицинская помощь. Конец.
Р а д и о. Вас понял.
   Сияние становится ярче и беспокойнее, оно мечется в небе, словно хочет предупредить людей о какой-то беде. Под расходившимся этим небесным огнем стоят ребятишки.
К о л я. А кто этот дядька, который нас выгнал?
Л е н ь к а. Капитан порта. Он у нас самый главный. А ты чего слезы-то распустил, а еще говоришь - чувство юмора.
Н а т а ш к а. Может быть, он от хохота. Я от хохота всегда плачу.
Л е н ь к а. Да никогда я не видел, чтобы ты плакала. Это я от тебя плачу.
Н а т а ш к а. Ты от меня? Ты вот и есть бесчувственный. У тебя, кроме нюха и слуха, и нет ничего. И сердца у тебя тоже нет.
К о л я  (стоит, задрав голову). Может быть, это люди с чужих планет посылают нам такие сигналы. О нас беспокоятся, спрашивают, как мы живем, не нужно ли нам чего...
Л е н ь к а. Какие сигналы?
К о л я  (показывает в небо). Вот эти - огненные.
Н а т а ш к а. А что, может быть, в самом деле. Может, им без нас скучно.
Л е н ь к а. У вас, наверное, тут прокисло. (Винтит пальцем возле виска). Обыкновенное ионосферное явление.
Н а т а ш к а. Ух, Ленька, скучный ты, как постное масло.
Л е н ь к а. Что-то раньше я тебе не скучный был. Чего же ты все возле меня да возле меня?
Н а т а ш к а. Раньше ты был не скучный. Ты потому сейчас скучный, что не ты про сигналы придумал.
Л е н ь к а.  Я такую чушь не придумываю. Мне его отец, дядя Евгений, все объяснил. Полярное сияние зависит от солнца. От протуберанцев и от активности.
Н а т а ш к а. Солнце сейчас где? В другом полушарии.
Л е н ь к а.  А протуберанцы доходят.
К о л я. А мне он никогда ничего не объяснял. И приезжал редко.
Н а т а ш к а.  Они с твоей мамой характерами не сошлись?
Л е н ь к а.  Ух, Наташка, ух, враг. Это же не твое дело. И не суй нос. Ты как эта, как кукубара.
Н а т а ш к а. Я маме скажу, что ты меня плохими словами ругаешь.
К о л я.  Чего они нас с радиостанции выгнали? Пустили бы меня к микрофону. Я бы его нашел. Я бы ему закричал - ты слышишь, я тут! Я совсем без тебя один. Чего ты молчишь?!
Н а т а ш к а. Когда я болела, маленькая, он у нас на зимовке жил. Он меня носил на руках и сказку рассказывал про слоненка.
Л е н ь к а.  Ух, Наташка, ух, враг. А я говорю вот что. В школе, в физическом кабинете, радиостанция есть - ребята собрали. Пошли, там Сережка Коновалов начальником. Он нас пустит. Он понимает. Его родители тоже вон где, на Нельмином Носе.
   Ленька первым, за ним Наташка и Колька уходят.

Эпизод четвертый

   Школьный кабинет физики. На столе собранная ребятами радиостанция и приборы, обязательные для школьных кабинетов физики. В стене маленькая дверь, ведущая в кладовую.
   Сережка Коновалов записывает на магнитофон пение Ниночки Вострецовой и аккомпанирует ей на гитаре. Ниночка поет: "Четвертый день пурга качается над Диксоном..."
С е р е ж к а. Стоп! Ты извини, давай снова.
Н и н о ч к а. А я могу хоть целый день.
С е р е ж к а.  К твоему голосу трудно приладиться... Все время высокий уровень.
Н и н о ч к а  (кокетничая). Ты так считаешь?
С е р е ж к а  (смущенно копается с магнитофоном). Усиление слишком большое - отсюда хрипы и грязь. (Ждет, не поднимая головы, пока Ниночка прокашляется). Начали...
   Ниночка спела первую фразу.
   Стоп!
   В кабинет вошла Нитка с повязкой на рукаве.
Н и н о ч к а. Опять высокий уровень?
Н и т к а. Просто микрофон не форточка, и не пытайся в него просунуть голову.
Н и н о ч к а.  Очень надо. Да я его хоть вот в тот угол поставлю - он от моего голоса лопнет.
Н и т к а.  Вот я и говорю: нельзя ли потише?
С е р е ж к а  (он все пытался слово вставить), Мы, Нитка, записываем...
Н и т к а.  Я дежурная и прошу - пожалуйста, тише.
Н и н о ч к а.  Что-то ты здесь дежуришь, а не там, где дети. (Встала в красивую позу). "Четвертый день пурга качается над Диксоном..." Какой голос!
Н и т к а.  С таким голосом нужно петь очень тихо, а еще лучше совсем не петь. Через все три этажа твое завывание проникает. А ты, Коновалов, обещал силовой трансформатор сменить. (Включила станцию.)
Н и н о ч к а.  Научатся винтики ввинчивать, и уже Ломоносовы.  И чего ты все воображаешь? Может быть, у тебя голос есть? Ой, Нитка, Нитка, почему все некрасивые такие злые?
Н а т а ш к а  (они втроем ввалились в кабинет). Это наша Нитка некрасивая? Она даже в темноте красивее тебя!
Н и н о ч к а.  А... это вы, Соколовы! (Пытается их вытолкнуть). Усвистывайте отсюда, пока целы!
Л е н ь к а.  И не пихайся - бодну!
   Сережка схватил его за ворот.
Н и н о ч к а.  Твои воспитанники. Хорошие у них манеры.
Н а т а ш к а.  Это у тебя манера петь, когда, может быть, люди на льдине гибнут. А ты, Сережка, за радиостанцией следить должен. А ты на гитаре брякаешь.
   Радиостанция нагрелась и загудела. Сережка отпустил Леньку, принялся вместе с Ниткой подстраивать радиостанцию.
 Л е н ь к а  (залег на табуретку с ногами). Нам в эфир выйти нужно.
С е р е ж к а. Куда выйти?
 Л е н ь к а.  В эфир. Ты посмотри на человека. (Показывает на Колю). Ему отца искать нужно.
С е р е ж к а.  При чем тут я? При чем тут эфир? Нитка... (Оглядывется на Ниночку). Ниночка...
К о л я  (оглядел Сережку с головы до ног). Эх, с ним все ясно.
Н и н о ч к а.  Сережка, да гони ты их.
К о л я.  А вы, позвольте спросить, вы ресницы на бигуди накручиваете?
Н и н о ч к а.  Какой нахал! Ах ты, козявка!
 К о л я.  И с вами ясно!
Н и н о ч к а  (Нитке). А ты перестань ручки крутить. Ты на этих посмотри. Это твои воспитанники. Врываются. Грубят!
С е р е ж к а.  Нитка, я тут все сделаю. Нитка, ну уведи свой детский сад, пожалуйста. (Глянул на Ниночку и вдруг рассердился). Я, Нитка, не стерплю.
Н и т к а  (уставилась на Сережку, выпучив глаза). И не зови меня Ниткой, у меня имя есть! У меня нет голоса, чтобы на всю школу вопить, но имя есть. Антонина Стекольникова меня зовут, к вашему сведению.
С е р е ж к а.  Да что ты, Нитка!
Н и т к а. Не зови!
С е р е ж к а  (смешался). Я просто... Чего же тут такого?..
Н а т а ш к а.  Ух ты, Сережка, ух какой глупый. В тебя же наша Нитка влюблена. Ой, правда, влюблена...
Н и т к а  (словно ее кольнули). Не ври! Не смей врать!
Н а т а ш к а   (обняла Нитку). Ой, Нитка, что ты в нем нашла? Такой длинный, и уши красные...
Н и т к а. Не смей...  (Отрывает от себя Наташку). Какие глупости!  (Но, глянув на Сережку, вдруг закрыла лицо руками и выскочила из кабинета).
К о л я   (грустно). И с ней все ясно.
С е р е ж к а  (растерянно оглядывается). Я...  думал, я ей без внимания...
Н и н о ч к а. Что?
С е р е ж к а. Нитка! Нитка!  (Выскакивает из кабинета).
К о л я  (Ниночке).  "Четвертый день пурга качается над Диксоном..."
Н и н о ч к а.  Чего вы понимаете?  (Выходит спокойно, даже с некоторым презрением).
   Ленька все это время крутил ручки радиоприемника, и он заговорил.
Р а д и о. Я борт 77-456, я вызываю "Кристалл". Я борт 77-456, я вызываю "Кристалл".
 Л е н ь к а.  Пошло. Сейчас переключим на передатчик  (Коле). Готовься... Говори.
К о л я  (очень волнуясь). Папа, ты где?
Н а т а ш к а.  Гидропост Топорково.  Говори: "Я Коля, я Коля. Вызываю гидропост Топорково..."  Ну, говори же...
К о л я.  Папа!  Ну папа!..
   Станция загудела, из нее повалил дым.
С е р е ж к а  (вбежал. Вырубил станцию). Трансформатор сожгли. Он и так чуть-чуть дышал. (Оглядывает комнату). Где Ниночка?  (Вдруг хватает Леньку и Кольку и заталкивает их в маленькую дверь. Хватает Наташку). Тут посидите, поостыньте. Не то вы все сожжете. (Заталкивает и Наташку в кладовку).
Н а т а ш к а.  Ниночка твоя - кукла с закрывающимися глазами...
С е р е ж к а  (запер дверцу на задвижку). Ниночка! Нина! (Выбежал из кабинета).
   В дверку изнутри барабанят шесть кулаков. Голоса: "Пусти! Открой, говорю! Ух, враг,  открой!" Вдруг что-то упало за дверцей - разбилось. Крики и стук в дверь прекратились.
Н а т а ш к а  (из-за дверцы, очень испуганно и жалобно). Ой, что нам будет...